Сибирские огни, 1973, №9

дабы пожаловали вы и молили господа бога о нашем согрешении, поне­ же как человек, согрешил я, ибо нет человека, могущего и один час про­ жить без греха. И посему молю, преподобие ваше, да подвигнетесь со тщанием на молитву, да ваших ради святых молитв презрит бог наши великия беззакония и подаст нам оставление грехов, дарует нам разум, рассуждение и мудрость в управлении и строении богом преданного мне стада христовых словесных овец. Враги христианства и наши, крымский царь, исконный отступник божий, буий варвар, во всякое вре­ мя готовый пролить кровь христианскую, и литовский король, имя бо­ жие и пречистыя его матери и всех святых много хуливший, святые ико­ ны поправший, честный крест ругавший, с ними, издавна прельщенный от дьявола немецкий род, распылались на все православие, пожрать его желая и уповая токмо на свое бесовское волхование...» Тонко взвыла отворяемая дверь... Иван вскинулся испуганно, злоб­ но закусил губу. Дверь отворилась. Вошел старший Басманов. Иван уже намерился запустить в него бронзовую чернильницу, но в самое последнее мгновение вспомнил, что сам велел ему прийти, и успокоился. Басманов почтительно остановился у двери. — Заходи, заходи, воевода,— сказал Иван,— Поджидал уж тебя. Садись. Поближе садисьТ — Никогда не сидел я при тебе, государь. —- Садись, тем меня не унизишь! Велю, так садись! Басманов сел на край лавки, недалеко от Ивана, устало распластал по коленям свои большие руки, расслабленно вздохнул. — Притомился, воевода? — Есть маленько... Чай и ты, государь, не на пухах леживал! — Мне богом велено! '— А мне что же сказать?..— Басманов вздохнул, глянул на Ива­ на.—Мне тобой велено, и ин богом, выходит. — Что ж, не повели я —на печи лежал бы? Без подневолья, государь, каждый сам по себе, как стадо без пастуха! Без перевясла и веник рассыплется. Кто на печи лежал бы, кто на лавке, кто в кабак!.. Шалы-валы, торы да ёры! Не велят, так не ше­ велят! А воля, она совокупляет!.. Принужает деять, думать, творить! А когда деешь, творишь, думаешь — живешь, и у бога счастливой судь­ бы заслуживаешь. Вестимо, не каждый так! Иного чужая воля — гне­ тет!.. Но то — отщепенцы, государь! Таким и свобода в тягость! — Верно рассуждаешь, воевода... Не в угоду ли мне? В угоду не рассуждают, государь! В угоду повторяют чужое да лебезят!.. — Войско — что? — резко перевел Иван разговор на другое, не то задетый ответом Басманова, не то полностью удовлетворенный им. — Войско готово. Завтра с рассветом первый уйдет передовой... То- ко... вслед за ним не выступать бы остальным, государь. Повременить надо... Остальным выступить на полдня позже. Затем, государь,—зато­ ропился Басманов, боясь, что Иван перебьет его и не даст ему’ выска­ зать свою мысль,— затем, чтобы обхитрить литовцев. Передовой подой­ дет к Полоцку и начнет помаленьку палить по посаду. Литовцы, глядя на малочисленность войска, не больно встревожатся. Решат _’на ма­ лую досаду пришли русские!.. Подразнить! В Полоцке Довойна сидит, войска у него немного — на вылазку не отважится, хоть и храбр он и умен. — Считал, что ль, ты его войско? — Не считал, государь... Да кто в зиму большое войско по городам держит?! От большого войска зимой городу досада большая: прокор­ мить войско надобно, протеплить, жалованье впустую отдать. Наемни­ ков токо и оставят, а весь свой рубеж по дворам распустят.