Сибирские огни, 1973, №8

«Шуршит?! Говорят, электрические возбудители в ткани над сердцем вживляют. Может, они?..» — А об нем?? У человека — единственный сын! У сына эта... гена. Наследственность. Без института, пиши, дурак дураком. Преподнес родитель, сам знает — кому, плюшеву обезьянку в плюшевый юбилей, а она, стерьва, внутрях — хрусть, хрусть, хрусть! Что? Подумал, опилки хрустят? Хе-хе!.. Еще один Надолб с дипломом кресло потребует. Пони- маешь ты, со своим подлым замыслом, скольких умственных, с матема- тицкой шишкой людей можешь ты на подсосе оставить?! Погубляй! Ну... Кому говорю?! — Нне... нне могу! — Нне мможет! — передразнил Луку Первонадолб,— Тогда, до­ зволь, я ей горлушко тисну. Двомя перстами всего. — Первонадолб на­ правился в одну из дверей. — Вы не смеете! — преградил ему путь Емельяныч.— Это разбой! — Ах, ра-а-збой, — врассмешку запел Первонадолб. — Тезки! В ружье!! Первонадолб и подобья его молниеносно запустили по три своих пальца во внутренние карманы пальто, и перед помертвевшим носом Луки Емельяныча зашуршали, во зрячей близи, три прозрачненьких целлофановых мешочка, в каждом из них было расквартировано по пять-шесть живых, натуральных, сереньких мышек. От резкой вскидки, испуга, света ли зверюшки остервенели, затеяли драку, грызню. Теперь мешочки наполнились писком, хрустели, шуршали, вспузыривались. — Видал? На кислородном голодании тигров держу, — поигрывал походным зверинцем своим Первонадолб.— Боишься... Мертвеешь, поди, изуит? У Емельяныча какою-то тусклою куричьей пленкой подернулся взор. Слепо сел. Но не в кресло, а на пол. Один за другим немели и гасли в его потрясенном мозгу очаги состыковки с бывшей собственной лично­ стью, гасли пунктики бодрствования. Бдящим и сторожевым постепенно остался всего лишь один. Он регистрировал мыший писк, целлофановый хруст, прыжки и вскидки измучившихся зверюшек. — Отрекаесся?! — праздновал одоление над обморочной волей по­ верженного в проужас Луки торжествующий бас Первонадолба.— Отре- кайсь, пока мы тебе живьем всех за пазуху не поселили. С корнем пуп выгрызут! Разыщут родимчика. Га-га-га-га!.. — Га-га-га-га! — вторили Первонадолбу Надолбы. Не случалось вам слышать, как загнанный и настигаемый борзою заяц переворачивается в последний момент на спину и одним взмахом лапы распускает собаке живот. Не случалось вам видеть, как котенок под носом у дога, что ростом с телка, изгорбатив взъерошенные позво- ночки, предерзко вдруг всфыркивает и впивается незакрепшими когот­ ками в огромный лоскут собачьего черного носа... Поселяйте, — тихонько привстал Емельяныч. — Поселяйте!! — рванул он до пряжки голубенький ворот сорочки. — Никак... Никак с резьбы сорвал? Клепку вышибло! — поделился догадкой с приятелями озадаченный Первонадолб. На-дол-бы! — по слогам произнес Емельяныч.— Вы хотели, что­ бы я позабыл, чтобы предал я незабвенный праздник — День Прируче­ ния Козы. выкликнул он, стиснув до боли, до белых пятнышек, сухой кулачок. у Во! Заколесил. Коза блазнит в призраке,— комментировал Пер­ вонадолб. Скоро чертовы роги покажутся... обозначутся... Прометей огоньку вам подносит — не сожгите усы!! Магомета гтп«РСН6 "ускаете ~~ не слетите с горы! — упреждал кого-то в пространстве вещии пенсионер. у н