Сибирские огни, 1973, №8

_ Неродовитые и небогатые о царе печься будут,— сказал он.—- Понеже — блажи нету в них, которая распирает богатин. За кус хлеба да корец меду верней собак служить станут. И не будет у них иной страсти, как жизнь за царя положить, за детей его, за жен!.. За дело его! Как речется в святой заповеди: «Аз есмь господь бог твой, да не будет те бози инии!» _ д что на Москве? — вдруг спросил Темрюк, сбивая Юрьева с мысли. Он все еще боялся, что Юрьев помянет о каком-нибудь его злом или корыстном деле. Не хотелось Темрюку попадать в немилость к царю, особенно теперь — во время такого большого похода, где непре­ менно будет богатая добыча. Не видать ему своей доли, если царь про­ гневается на него.— Что донести царю помимо грамоты Мстиславского? — На Москве чернь кулачной игрой балуется. Разору от сего нет, но царю под худую руку не доноси. Скажи: Бельский на цепи сидит, а шепотники все одно объявляются. Третьего дня черные поймали на торгу одного — воровские речи говорил... На бунт подбивал. По кабакам шептал: Кремль разорить, царицу извести... боярина Горбатого царем крикнуть. Темрюк приподнялся на руках; недоверчиво, но внимательно слу­ шал Юрьева. Марья сползла с подушек, встала на ноги, осторожно, крадучись подошла к Юрьеву. Юрьев, смотревший в сторону, не слышал и не видел, как она приблизилась к нему. — Государыня...— вздрогнул он и поднялся со скамейки. Марья неотрывно смотрела ему в глаза. — Его схватили? — спросила она нетерпеливо. — Не успели, государыня. Мужики его — в прорубь... Только треух остался. ( П р о д о л ж е н и е в с л е д у ю щ е м н о м е р е )