Сибирские огни, 1973, №8

С крыш увидели скачущих черкесов, закричали, замахали рукам 1 Самые проворные кинулись наутек. Черкесы ворвались в толпу, заклекотали своими дикими голосами подняли коней на дыбы: засвистели нагайки, истошно завопили под мятые лошадьми люди, захрапели испуганные лошади. Темкин орудовал саблей — хлестал плашмя по головам, по спинам., Какой-то мужчина подвернулся под лезвие — полоснулась сермяжна: ферязина до самого тела, мужик выгнулся, взвыл и пустил окольничем; бранное проклятие. Темкин не расслышал, но погрозил мужику саблей Мужик, скорчась, зажав рану рукой, исчез за спинами. Черкесы люто работали нагайками. Скоро ни одного человека в осталось в мясницких рядах. Даже сбитые и подавленные старались п скорей заползти за какой-нибудь ларь... И в соседних рядах не осталос ни души — разбежались со страху. Только на крышах еще сидели лю дишки, боясь спускаться, чтоб не попасться черкесам под руку. Попрятались и мясники. Один Рышка Козырь стоял с поломанный стропилом в руках среди перевернутых ларей, развороченных настилы и навесов. Валялись шапки, рукавицы, сумки, корзины, какие-то крюки топоры, хомуты, раздавленные пироги, разодранные кафтаны... Рышка прихохатывал от удовольствия, гордо выпячивая свое боль шущее пузо. Он не боялся черкесов, да и они будто не замечали его. Тем кин грозно надвинулся на него конем, громко выкрикнул: — Эй, обрин! Пошто учинил бучу? — Бучу не учиняют, болярин, буча сама учиняется. Темкину, видно, понравилось, что Рышка назвал его боярином: усмехнулся, с интересом спросил: — Ишь ты! Ну, а еще чего скажешь? — А боль ничаво. Зря-то баить несвыклай! — Ан врешь! Пасть-то — широка и зуб редок. — Пасть — чтоб попасть, болярин! А зуб редок — так, бают, кобы ла лягнула. — Ну, а псов пошто на крюки поцепляли? Блаженным на диво ил кому во вред? — Через псов, болярин, у нас с плотницкими крутая выйдет! Э братя! — крикнул он попрятавшимся мясникам. — Выходь ужо!.. Мясники по одному стали вылазить из своих схованок. Но близко! Рышке не приближались, стояли поодаль—боялись Темкина. — Мясницкие!..—крикнул им строго Темкин.—В приказ захотели?! — Не по нашему злу, болярин, — загалдели мясники. — Кабы на! не замали... Плотницкие — анафемы!.. — Уж и вы не ангелы! — До шкоды мы не падки, болярин, — сказал твердо Рышка.- Ежели где и што —так не по зряшному... За честь свою стоим. — Честь ваша — горох лущеный!.. — У кого што, болярин, — спокойно, с достоинством проговори: Рышка.— И мурав за честь свою стоит. Как не так, братя? — обернула он к мясникам. — Так, — прогудели мясники. — Ужо мы сыщем с них, с плотницких, — сказал Рышка и покача; в руке стропило. — Но, но! — пригрозил Темкин, хотя и знал, что все равно мясниц кие сделают как надумали. — Дьяки сыщут... — То нам в стыд, болярин. Дьяки пером, а мы — гужом. — Бедовый! — со злобным удивлением выдохнул Темкин, стеган) каракового и поскакал вдоль торга. Черкесы прытко пустились за ним.