Сибирские огни, 1973, №8

Раненый конь придавил тогда Шереметьева, и растерялись русские полки без воеводы — только тогда и справил хан победу, да и то не на­ долго: Алексей Басманов с остатком войска стал в Судбищенских ов­ рагах, и не выбил его оттуда хан, покуда царь с Оки с главным войском не подоспел. 3 Заречье, отделенное от Кремля и Большого торга с Китай-городом Москвой-рекой, казалось отдельным, большим городом. Широко протя­ нулось оно вдоль берега —до устья Неглинной и за Яузу, куда царь пос­ ле последнего большого пожара выселил все огневое ремесло, дабы убе­ речь на будущее от огня главный город с Кремлем и Большим посадом. Дымилось Заречье дымами гончарннков, кузнецов, углежогов; у прорубей, около Кожевницкой слободы, черпали кадками воду водоно­ сы; тянулись по льду Яузы и Москвы-реки обозы — в Москву и из Моск­ вы. У переезда, перед подъемом к Большому торгу, круто поднимающе­ муся к Покровскому собору, мытники собирали пошлину с заезжих куп­ цов. Груженные с верхом сани и возы тяжело шли на укатанную, рас- скользанную крутизну —лошади выбивались из сил, храпели; отчаянно гикали возницы, свистели кнуты... Кабацкие ярыжки скопом — за пол­ деньги—подталкивали воз до верху и тут же, получив плату, скатыва­ лись вниз. Возов и саней было много, гику и шуму еще больше. Ярыжки, как и лошади, выбивались из сил, но забубенно орали свою песню: Калинушка-дубинушка Жаааркая!!! Будет пиво, будет диво! Слаав Христе!!! Шли возы и беспошлинные — из царского Хамовного двора, достав­ лявшие на торБ и во дворец полотно, из московских слобод: таганники везли ендовы, братины, котлы; гончары-—горшки, кувшины, миски; ко­ жевники-сыромятину; кузнецы —топоры, цепи, гвозди... Тут уж сами хозяева толкали свои возы и сани: нанимать ярыжек им было не в до­ статок. Купцы тоже не больно раскошеливались бы, если бы не боялись, что воз скатится вниз. Скатившийся воз забирался вместе с товаром по царскому указу в царскую казну, в наказанье за то, что купец, платив­ ший пошлину с воза, умышленно перегружал возы, чтоб их было по­ меньше. Шереметьева забавляла вся эта кутерьма, но больше всего его за­ бавляли ярыжки. Он с особенным удовольствием следил за тем, как они лихо скатывались вниз, ловко уворачиваясь от встречных возов и от кон­ ских копыт. Паперть собора заполнили зеваки. Через торг, по мосту надо рвом, к воротам Елининской стрельницы, проехали боярские сани. Их прово­ дили глазами до самых ворот, потому и заметили на соседней стрельни- це Шереметьева. — Людя! — крикнул кто-то и задрал бороду—Мотри боярин! — Зырит! — затревожились на паперти и стали расходиться. — Мстиславый!.. — Еге ж!.. Кабы не ему-то быть... Зарок думчин! — Не ему... — Неспроста зырит! — Шеремет... Борода обсивелая.