Сибирские огни, 1973, №8

упала куда-то вниз, даже не стукнула. Федор долго смотрел в темноту, словно хотел увидеть, куда упала крыса,— в глазах у него стояли слезы. — Няньки твои, суки борзые!.. — ругнулся Шереметьев. — Под подолами кобелей волят, а тебя, сиротинку, и доглядеть некому. -— А в душе подумал: «Мачеха твоя и того пуще! Гиена лютая!» — Не забижай меня, — сказал тихо Федор. — Тятька прознает — голову твою отрубит. — Ишь чему тебя обучили! — подивился Шереметьев. — Суки борзые!.. Глядели б поисправней!.. Вели выпороть их! Федор снова уставился в темноту. Шереметьев ласково погладил его по щеке: — Полно, полно, Федор Ианыч!.. Эка, душа твоя бедная! — Померла... \ — Пусть с ней! Шли-ко отседа! — Шереметьев взял его за руку. Федор послушно пополз за ним наверх. В сенях Шереметьев оглядел царевича, поправил на нем мурмолку, потрепал за нос: — Куды — к нянькам?.. Иль на башню полезем? — На башню, —- тихо ответил Федор. Шереметьев толкнул ногой дверь — одна половинка с треском и визгом откинулась немного: дальше ее не пустил сугроб. — Выходь, царевич! Тебе первому!.. — После тятьки и братца... — пролепетал Федор кем-то вдолблен­ ные ему слова. Ему почему-то было страшно выходить. Шереметьев подтолкнул его... — Не забижай меня... — Не забижаю, царевич, не забижаю! •— А в башне страшко? — Не страшко, царевич! Там Стража. Они пошли сперва прямо по снегу, забредая в него по колено, по­ том выбрались на дорожку, протоптанную к Успенскому собору, — об- минули собор, дошли до стены и опять пошли по снегу вдоль стены до самой башни. Под башней, рядом с притыном, был наметен большущий сугроб. В сугробе, встромленная древком, торчала секира, на ней висела сабля в потрескавшихся, побитых деревянных ножнах, кожаный сыромятный пояс, на снегу валялись меховые варежки. — Разбойник! — недобро проворчал Шереметьев. — Вишь, царе­ вич, как слуги твои службу блюдут! Нет на посту окаянного! От сугроба за башню вели следы. Шереметьев, ступая след в след, заминул за башню. — Ах, разбойник! — закричал он. — Нет тебе иного часу нужду справлять! Чрево свое рассупонил!.. Надевай порты! Слышь, говорю-ска- зал,— надевай порты! Шереметьев выволок стрельца из-за башни, поставил перед собой — стрелец стоял ни живой ни мертвый... Порты у него снова сползли — по­ яс его висел на секире — а подхватить их в руки он не смел: боялся по­ шевелиться. — Чей такой?.. — Головы Авдея Сукова... — Улежно брашнит вас Авдейка Суков! Голова на служе, а брюхо натуже! Надень порты, говорю тебе. Стрелец сграбнул руками порты, подтянул их, задрав кафтан и ру­ баху. — Подпояшься, Сидорова коза! И гляди мне... — Шереметьев погро­ зил стрельцу кулаком. —Дозоры вверху бодры? — Сидять...