Сибирские огни, 1973, №8

— Кречетов как везете?.. — В клетке, государь,— ответил Нагой.— Обитой росомашьим мехом. — Глядите, довезите... Хан больно любит кречетов. — Сие непременно, государь! — Ежели станут татары просить какой пошлины...— Иван посмот- рел на сундук, окованный железом и серебром, на богатые шубы Наго го и твердо приказал: —... в пошлину никому ничего не давать, окрому того, что послано от меня в поминках. Иван помолчал, думая о чем-то своем. — По твоему указу, государь, нынче в грамотах почтенья не соблю ли — писано вольно: «Божиею милостью великого государя царя и вели кого князя всея Руси, московского, новгородского, казанского, астрахан ского, немецкого и оных — великой орды великому царю, брату моем| Девлет-Гирею с поклоном слово...» — Пристало ли нам, победителям Казани и Астрахани, челобить писать,— хмуро сказал Иван и так же хмуро посмотрел на Висковато го.— Сносно писано, дьяк... Коли примет хан наши грамоты, отныне бу дем писать ему как равному...— Он повернулся к Нагому и наставитель но договорил: — Ежели станут спрашивать о Казани — отвечай: Казан во всей государской воле! Церкви в городе и по уездам многие постав лены, в городе и на посаде все русские люди живут... Скажи, також, чт зимой было на государевой службе в Ливонской земле одних Казанскю людей с пятьдесят тысяч.. Астраханских тысячи с две... Оттого, скажи, что астраханских людей в дальние походы не берем, через то, что им хо дить далеко, а ходят они на тамошние службы — в Юргенч, в Дербент в иные места, куда их воеводы пошлют. — Уразумел, государь... Еще и приукрашу, дабы не думал хан, чт земли, тобою повоеванные, пустыми стоят. — Неуемно говорить оберегись, боярин,— недовольно обронил Иван.— И лишнее — також!.. Как бы не перезабыл похвальбы своей хан не поймал тебя на слове. — Слово в слово перескажу, государь... — Станет хан казны требовать, отвечай: в пошлину никому ничег мы не даем и дружбы не покупаем! Станется между нами доброе дело, так мы за поминки не постоим. Иван снова смолк... Он как бы отрешился на миг от всего, о че только что говорил... Что-то другое, более важное и волнующее, зани мало его... Но тут же взор его вновь обострился, он пристально посмот- рел на Висковатого и Нагого и твердо сказал: — Сядем!.. Пред дорогой! Сел первый и перекрестился. Перекрестились Висковатый и На гой— Нагой дважды... Иван заметил это и мягко, с неожиданной добро той, сказал ему: — Ободрись, боярин, и гораздо делай свое дело. Мы тебе спомог- нём... ГЛАВА ВТОРАЯ 1 Перед самым походом, еще не извещая думу о своем намерении, Иван поехал к митрополиту за благословением. Митрополит из-за своей старческой хвори жил на загородном дворе, что стоял на Поганой луже,