Сибирские огни, 1973, №8

дина. Дай ему силу. Старость отняла у нас ее, затуманила нашу голову. Я родила ему сыновей...» Здесь она запнулась. Внезапный прилив горечи охватил ее, и кра­ сиво начавшаяся молитва вылилась в горький стон. — Негодники! Не пришли в родной дом на рождество... Тишина нехороша, подозрительна, потому что сегодня тишина не тишина. В душе — крики, шум. Вопросы обвили душу, сосут и сосут си­ лы, спокойствие. Уже не раз хозяева задумывались о том, что будет с ними под старость. Человек не живет только настоящим, он переживает прошлое, а впереди на крошечном расстоянии что-то бежит, разнюхива­ ет дорогу, смотрит направо, налево, и если чует опасность в зарослях бу­ дущего, дает знак. — Мог бы уже здесь быть,— проговорил сдавленным голосом Темпе. — Не бойся, успеет,— проворчала Эржи, не зная, при каких обсто­ ятельствах расстался муж с агитатором.— Разве бывает, чтоб из-за от­ сутствия палача кого-нибудь не повесили. Темпе поежился: чего не ляпнет эта баба... Внезапно Темпе чуть не бегом бросился открывать дверь. За дверью кто-то стучал сапогами. Темпе внимательно прислушался: один, двое? О, только бы пришел он! Никакого желания знакомиться с новыми не было. С этим уже кое-как понимают друг друга; в мирной беседе, за стаканом вина он раскрыл перед этим все свое прошлое житье, даже о своей любви и знакомстве с Эржи рассказал. И теперь у него не хватит сил бороться с другими агитаторами, и любому он сдастся без боя, и Гомбаш задерет нос. Нет, он не хочет вражды с Гомбашем, лучше уж сам пошлет за ним, пусть придет, и Темпе все подпишет, только здесь. И ужин готовился в его честь, да и еще кое-что готовилось полушутя- полусерьезно. Такое может встретить лишь побратим. Когда в дверь постучали, Эржи добродушно крикнула: — Проходите, проходите! Муж ждет вас, как мессию. Лицо Темпе вспыхнуло красными пятнами, не хватало только, что­ бы после этих слов незнакомый человек открыл дверь... Но это был Гомбаш. Он отказывался даже присесть. Видно было, что хозяева собрались ужинать, и ему не хотелось мешать... Насилу его уговорили: останься, будь гостем... Тетя Эржи постелила скатерть, с гостя начала расставлять тарелки. Агитатор искоса следил за ее движениями. Удалось дожить и до этого — он будет гостем! Не надо больше мерзнуть на улице, дожидаясь, пока хозяева отужинают. До этого еще не случалось, чтобы его приглашали к столу. Очутиться бы сейчас в Перецеше... Язык прилип к зубам, когда хозяйка на середину стола поставила сковородку. Да-а... Сегодня в его желудке было лишь то, что он утром получил от Темпе, затем пошел в Совет, проторчал там до вечера. И сейчас был голоден, страшно голоден. Тетя Эржи возле графина с вином поставила разрисованные стака­ ны. Темпе разлил. — Ну, тогда выпьем, товарищ Гомбаш! — сказал он, грузно при­ поднимаясь со стула.— Но за что?