Сибирские огни, 1973, №7

работала массажисткой в военном санатории. Оттуда ее и проводили товарищи на заслуженный отдых. Не порывали с ней связи и сейчас. В летнюю пору Эмма Антоновна сдавала одну комнату для семей офицеров, прибывающих на отдых в Синегорск. Домик Эммы Антоновны никогда не пустовал: одни постояльцы сменяли других, а кое-кто уже лет пять-шесть каждое лето отдыхал под ее крышей, был хорошим знакомым. Да и сам домик занимал исключительно удобное место: недалеко располагались корпуса санатория, рядом синели воды озера, за ним начинался сосновый бор, уходящий далеко в горы. Как-то вечером тихо скрипнула калитка, на пороге появилась молодая белокурая женщина с большими ясными глазами. Поздоровалась с хозяйкой, поставила у порога небольшой чемоданчик, спросила: — Скажите, пожалуйста, вы — Эмма Антоновна? — Я. Проходите, садитесь... Вы из санатория? — Да, оттуда... Мне сказали, что у вас есть свободная комната. Могу я пожить у вас некоторое время? — Конечно. Комната свободна. Только вчера проводила жену майора Полозова с дочкой. Но, знаете, в комнате у меня три коечки, так что, если не станете возражать, у вас будут соседки. Вы одна? — Одна. А с соседками даже веселее. Мне бы только с дороги привести себя в порядок. Эмма Антоновна провела женщину в комнату. Они познакомились, квартирантка назвала себя Эльвирой. — Здесь вам будет хорошо. Если что понадобится — скажите. Я на пенсии и почти всегда дома. — Вы что, так одна и живете? — Да, представьте, одна. Сын во время войны пропал без вести, а дочка вышла замуж и живет в Саратове. Пока, слава богу, ноги носят — сама со всем управляюсь, а как захвораю — к дочке поеду, хоть и не хочется отсюда уезжать, да что поделаешь... — Вы еще хорошо выглядите, Эмма Антоновна. — Не жалуюсь. — А сына вашего как зовут? — Петром звали... — Почему звали... Жив он, жив и просил низко вам кланяться. — Петр жив?! Да что ты говоришь,, голубушка? Мыслимое ли это дело? Столько лет прошло...— Эмма Антоновна побледнела и бессильно опустилась на стул. — Да, жив. Закройте, пожалуйста, комнату. Мне с вами поговорить надо, чтобы никто не помешал. Хозяйка засуетилась, побежала во двор, закрыла калитку. А когда вернулась, Эльвира уже сидела за круглым столиком, держа в руках письмо и небольшой пакет. Вот письмо от Петра и деньги, две тысячи рублей... Тоже от него. Антоновна дрожащими руками надорвала конверт. Из него выпала фотография сына. Мать подняла ее, поцеловала и прижала к сердцу. Потом стала вчитываться в аккуратные строчки незнакомого уже ей почерка сына... Эльвира внимательно следила за ней. — Милый мой мальчик, как хорошо, как хорошо, что ты жив и здоров. А ведь у вас уже двое внуков — Альфред и Вальтер. И сноха прелестная .женщина. — И ты их всех видела? -— Да, конечно. Завтра вы сможете послать им письмо. Я помогу вам написать его по-немецки. Только никому не говорите о том, что я знаю Петра. Он там работает в полиции, ну и.... вы понимаете?