Сибирские огни, 1973, №7

— На я плохо говорю по-немецки. Зайди к дежурному, спроси документы, и все. Если не поймут,—-тогда я, как бы случайно, окажусь там и переведу разговор. А так неудобно. Ты это сам понимаешь. — В общем-то ты правильно рассуждаешь. Я пошел... Вскоре сияющий Виктор выбежал из комендатуры, держа в руке светло-коричневый кожаный бумажник. Анна! Аннушка! Я твой раб. Вот он, мой милый бумажник, и все документы. И знаешь, все до пфеннига, деньги. Только сегодня принес одни человек. Заявил, что нашел в баре. Видно, я обронил, когда рассчитывался с официантом. — А чем ты рассчитывался с таксистом? — Марки были в кармане шинели. — Я рада за тебя. Ну, извини, мне надо ехать в Берлин. — Пойдем обмоем находку. ■— Нет, не могу. В другой раз. — Я провожу тебя. — Лучше не надо... — А где мы встретимся и когда? — А нужно ли это? Мы случайно познакомились и так же должны расстаться. Я в ту ночь была легкомысленна... Выпила с досады немного вина, и вот... подвернулся ты. А я заговорила по-русски... Сама не знаю зачем. Просто жалко стало человека. Видела, как трудно тебе было... Давай попрощаемся, Виктор. Так будет лучше для нас обоих. ■— Ты что, боишься или у тебя есть кто-то? — Был. Но в тот самый вечер мы с ним серьезно поссорились, он оставил меня одну в баре, и я больше не хочу его видеть. Да и некогда любовь крутить. Все же я на последнем курсе. — Нет, нет, Анна! Я не хочу, чтобы ты так просто ушла. Я тебе очень благодарен за помощь в беде и за тот вечер... Теперь я твой раб. А кто отпускает раба без выкупа? — Ах, я и забыла о рабстве! В таком случае надо подумать. -— Ну, когда же встретимся? — Теперь только не раньше субботы. В течение недели я не буду приезжать сюда. Поживу недельку в Берлине у тети. Очень много работы, а дорога отнимает немало времени. —■ Значит, ты больше живешь у тети, чем дома? — Пока так... А в субботу приеду. ■— Я буду ждать тебя. Скажи только — где и когда? . — Ну, хотя бы в том же баре, где мы познакомились. Идет? Только оденься в штатское платье и сядь в тот же дальний угол, если придешь раньше шести. На улице меня не жди. Хорошо? — Спасибо, Анна! И Виктор, не соблюдая светских приличий, сам протянул Стрекозе руку и крепко, по-мужски, стиснул ее тонкие пальцы. А она, помахав ему перчаткой, побежала куда-то за угол, цокая по брусчатке тонкими каблучками... Увидев улыбающуюся Стрекозу, Джон Смит, дремавший за рулем, понял, что разыгранный ею водевиль с участием дежурного полицейского и русского офицера прошел успешна 12 Каждый день полковник Браун слушал доклад Смита и оставался довольным. Сорокин продолжает ходить на службу, жизнерадостное настроение не покидает его. Значит, переданные ему фиктивные документы пока не распознаны, а подлинные можно использовать для засылки в Советский Союз своих агентов.