Сибирские огни, 1973, №7

С автострады опять вернулись на кладбище. Врач еще раз осмотрел изуродованные останки летчика, майор сделал необходимые фотоснимки и приказал солдатам закрыть гроб и привести в порядок могилу. «Каковы мотивы этого жестокого преступления?— думал Зацепин. — Если преступник охотился за ценностями, то зачем глумиться над трупом? И почему не зарыта могила?» В руках следствия были орудия преступления, да еще старые кирзовые сапоги 43-го размера, окурки сигарет, но все они пока оставались немыми свидетелями загадочного преступления... — Перешлите материалы в городской отдел милиции,— приказал начальник особого отдела, выслушав доклад Зацепина.— Чисто уголовное дело. Они быстро найдут преступника. При необходимости окажите сотрудникам милиции помощь. Выполнив приказание, Зацепин не остался равнодушным к этому делу. По просьбе милиции он проверил выявленные связи покойника, милиция искала психически больных и других «темных» лиц, которые могли совершить эго преступление. Но гордиев узел не развязывался... Рядом с летчиком в тот же день был похоронен капитан Сорокин, служивший в зеннтно-ракетном полку. В 1943 году солдатом начал он войну. Был ранен. Имеет награды. Войну закончил в Берлин^ командиром орудия в звании старшего сержанта. Затем учился в военном зенитно-артиллерийском училище и снова был направлен на службу в Группу Советских войск, дислоцировавшихся в Германии Долго ходил холостяком, а потом внезапно женился на медсестре военчою госпиталя Берлинского гарнизона. Жена Сорокина — Эльвира—воспитывалась в детском доме и родителей своих не помнит. Капитан очень любил Эльвиру. Она тоже относилась к нему хорошо. Была красива и весела. В их маленькой уютной квартирке часто собирались молодые офицеры и устраивали шумные вечеринки. Эльвира неплохо пела, играла на гитаре, и кое-кто из офицеров не прочь был поухаживать за ней. На похороны Эльвира вызвала брата и мать умершего, но погребение состоялось без них. Эльвира не хотела ждать. ...Вскоре вдова покинула Синегорск, не оставив никому нового адреса. На рассвете Зацепина разбудил дежурный особого отдела и передал распоряжение срочно.явиться к начальнику. Зная, что начальник зря вызывать не станет, майор быстро оделся, захватил «тревожный» чемоданчик и через пятнадцать минут был в отделе. — Здравствуй, Семен Иванович,— протягивая руку, спокойным, будничным голосом сказал полковник Миронов,— Есть сведения, что в Синегорек заезжал иностранный автотурист, который продолжительное время находился в одной из квартир лома № 24 по улице Чернышевского. Немедленно займитесь проверкой этого факта. О результатах докладывайте каждый день. «Бывает же совпадение,— подумал Зацепин.— В восьмой квартире этого дома жил покойный Сорокин». Неожиданное сообщение все изменило. Шагая в сторону Чернышевской, майор обдумывал новую версию, мысленно пытаясь связать смерть капитана с подозрительным визитом иностранного автотуриста... По согласованию с военным прокурором и начальником городского отдела мили* ции было решено негласно провести эксгумацию трупа Сорокина, чтобы установить истинную причину смерти капитана. Не без волнения все ожидали результатов судебно-медицинской экспертизы. Наконец, когда «эскулапы» пришли к единодушному мнению, что кончина Сорокина насту- пила не от сердечной недостаточности,-г- как было указано в справке о его смерти,— а от асфиксии, версия Зацепина обрела силу. Экспертиза подтвердила также, что покойник умер в опьяненном состоянии. На второй день после эксгумации Зацепин пригласил на беседу врача Лидию Зин