Сибирские огни, 1973, №7

— Сиди-ка ты, хвост поджавши, сиди! Ездовщик! Буду я где-то, по обветам, эти романы собирать... — Романтику! — поправил Витька и прыснул. — И ты, грамотей? Поезжайте, поезжайте с отцом. Я от своего угла не стронусь, не сколыхнусь. — Едут же люди! Молодняк вон прет... — Им што—у них ни кола, ни двора. Самое время из-под мамки­ ного подола выглянуть да поосмотреться. А ты на пятом десятке захо­ рохорился. Как ни надеялась, как ни желала того Евдинья, но «блажь» не прошла. Не знала она, что и дом-то Карпу Борисычу ладить Филька подрядился единственно для того, чтобы зашибить деньгу и не поса­ дить, уехав, семью на «щетки». Хотя без денег они и не жили, на книж­ ке были кой-какие сбережения, но Филька их не расходовал, берег на всякий пожарный случай. — Ну и блажной ты! — выговаривала она, под руку ведя захме­ левшего мужа к дому.—От подряда отказался! Филька остановился среди дороги, высвободил свою руку из-под руки жены. — Тебе подряд глянется? Так чего не подряжалась? Жила тонка? Филька махнул рукой, шатаясь, пошел впереди Евдиньи, горланя на всю улицу: Последний нонешний денечек Гуляю с вами я, друзья. А завтра рано, чуть светочей Заплачет вся моя семья. Дома Евдинья, сама полупьяная, нацедила из кадки капустного рассолу и подала мужу. Попив, он, не раздеваясь, уснул. Утром Евдинья и опохмелиться нашла. Филька отпил из стакана половину, возвращая стакан, сказал: — Попили — будя... Надо об дороге думать... — Решился-таки? — Евдинья заплакала.— Поезжай... Я тебе, Филюшка, поперек дороги не лягу. Я с дому никуда, тут голодом по­ мру, а не поеду. А ты езжай, дурную думку только колом вышибешь. ...Вербовщику, когда тот спросил о жене, Брага сказал: —- Замешкается пока... Опосля вытребую... II На север Филька уехал в конце июня, когда Чердынцевка забеле­ лась признаками настоящего лета — в палисадниках, за огородами, у самой реки цвела черемуха. Евдинья одна, с Витькой только, и покос отводила. В первый день покоса, когда надумали отдохнуть и Витька стал править литовки, Евдинья ушла в кусты и досыта наревелась. Метать сено, помня Филькино услуженье, помогал Карпо Борисыч. Нежданно-негаданно налетел «левак», и Евдинья купила у него по дешевке целый самосвал угля; на тарном складе выписала на рас­ топку разного хламья, и Витька, порубив и поколов дощечки, сложил их в прикладок поленницы, оставшейся с зимы. Распалялась Евдинья: «Летай, летай по белу свету. С Витькой и без тебя не пропаду». А по ночам плакала, тискала подушку, кото­ рую, как ни положи — все неловко. Истинно говорится — женское серд­ це за семью печатями, за семью замками, а иной раз и без ключа от