Сибирские огни, 1973, №7

Г р у н я (обрадованно). Наде Костыревой путевку в санаторий?! Р я б и к и н. Два раза специально в город ездил, в обком союза. (Досп ет из портфеля путевку.) Вот получай, собственноручно г редашь. Подлечат твою подружку. Г р у н я. Обрадуется Надя. Не знаю, как вас и благодарить. У с т и н ь я (кланяется). Спасибо, что расстарались. Г р у н я (Рябикину). Да вы раздевайтесь, передохнете с дороги. Р я б и кин. Пожалуй. Мы сейчас на газике километров восемьдесят махали. А дороги наши сами знаете, какие. (Снимает плащ и шл пу и подает их Груне.) К и р и л л (резко). Какие хозяева — такие и дороги. Техника в вапп руках. (Груне.) Ты, Аграфена Ивановна, ясно-понятно тепе| останешься. Ну, бывайте. (Уходит.) У с т и н ь я (отозвав Груню, громко шепчет). Приревновал, истиннь бог, приревновал. Пойду, однако. (Кланяется, уходит.) Р я б и к и н. Не пойму, что с парнем. Может быть, действительно, pe нует? Г р у н я. Нет, у него свое. (Помолчав.) Вы вот никогда не ревнует| Р я б и к и и. Кажется, тебе это не нравится. Г р у н я . Когда любят — ревнуют. Хлеба без корки не бывает. Р я б и к и и (обнимает Груню). Соскучился я о тебе. Г р у н я . Кабы соскучились. Я не попреком. Поначалу-то, когда; впрямь, может, любили или в новинку было,— на часок, да прие жали. Р я б и к и н (устало). Ты хоть оставь. На работе неприятности: «Не д маешь о людях». А я только и делаю, что о них думаю. Каждый м поступок, каждое мое слово осуждается, высмеивается дома... Ж на должна быть другом, товарищем. Поддерживать, когда те трудно- Вот такая, как ты: добрая да ласковая. Г р у н я . А вы, Василий Терентьевич, жену-то свою , Тамару Алексан; ровну,— любите? Или нет? Р я б и к и и (с упреком). Который раз ты меня об этом спрашивает Г р у н я . Вы Тамару Александровну-то уговорите развод дать. Все ч| чином. А на мне женитесь.Я ведь добрая да ласковая. (Смеется.) Р я б и к и н. Тебе легко говорить... Г р у н я (перебивая его). Мне легко, мне сильно легко... Р я б и к и н . И столько условностей... ты не представляешь. Г р у н я . Да я так... ради шутки. Ежели взаправду, так я еще не знаю пошла ли бы я за вас... Р я б и к и н . Это почему же? Г р у н я . Сдается мне, по ночам вы сильно храпите. Р я б и к и н . Т-а-а-ак. Чудненько. (После тягостного молчания.) Вы дит, кончилась твоя любовь? Г р у н я (печально). А она, моя любовь-то, нужна вам, Василий Терент евич? Не нужна... Р я б и к и н . Неправда! Г р у н я (мягко). Правда, Василий Терентьевич. Пауза • Слышны гудки поезда. Рябикин молча курит. Г р у н я (грустно). С той весны, как, помните, мы с вами на пароме п | стречались,— вы сильно изменились. Р я б и к и н (думая о чем-то своем). Седина вот появилась. Г р у н я. Я про другое. Р я б и к и н . Что-то ты сегодня загадками говоришь. Если бы ты знаЛ