Сибирские огни, 1973, №7

ЕЛЕНА КОРОНАТОВА КОГДА ОПАЗДЫВАЮТ ПОЕЗДА Драма в трех действиях , шести картинах Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е ЛИ Ц А: Г р у н я Г о р я н к и на. И г о р ь , ее сын. В а с и л и й Т е р е н т ь е в и ч Р я б и к и н , директор леспромхоза. Т а м а р а А л е к с а н д р о в н а , его жена, врач. Д м и т р и й П е т р о в и ч К а с ь я н о в , художник. В е р а А н а т о л ь е в н а , его жена. Д а р ь я С т е п а н о в н а , мать Веры. К и р и л л ,Г р а ч е в , лесник. У с т и н ь я , тетка Груни, старуха. Д Е Й С Т В И Е П Е Р В О Е КАРТИНА ПЕРВАЯ Просторная изба, за пестрой ситцевой занавеской виден край русской печки. Старенький буфет. За окнами — их два — цветущая черемуха, и от этого в избе празднично. Ощущение праздничности создают букет полевых цветов в кринке на столе и белоснежные шторки на окнах. Вхо­ дит Г р у н я , на ней нарядное платье, цветистая шаль. Г р у н я (поет). То-о-о мо-е-е-е серд-е-е-ечко сто-о-о-онет, ка-а-ак осе-е- енний ли-и-ист... Нет, не эту, веселую. (Поет.) Калинка, калинка моя, в саду ягода малинка... (Прислушалась.) Идет кто-то. Входит Устинь я , в длинной юбке, голова повязана белым платочком, на плечах — большой теплый платок. У с т и н ь я (крестится на этажерку, приглядываясь к Груне). Никак, выпила? С чего бы? Г р у н я . А ты уж учуяла. Человек родился. Кумой пригласили. У с т и н ь я . Слыхала я, Зойка разрешилась. Парнишку принесла. Г р у н я . Юрием назвали, в честь первого космонавта. (В раздумье.) Чудно. Там и смотреть не на что. На руки боязно взять, а, глядишь, подрастет и тоже... Эх, кабы другая жизнь-судьба, дюжину б на­ рожала. Летайте, орлята! (С озорством.) А что, тетка Устинья, мо­ жет, и вправду... Баба я здоровая... Не беда, что мужа нет,—жени- хов-то сколько вьется.