Сибирские огни, 1973, №7

ным агрономом совхоза Валентином Ивановичем Пономаревым. Едет Папушин, перебирает в памяти разные эпизоды из жизни, в особенности то, что связано со старшим сыном. Вспомнился ему, тот, еще, кажется, недалекий день, когда в Подозерном встречали выпускников восьмилетней школы, приехавших с центральной усадьбы. Михаил Андреевич тогда был трактористом. Пораньше приехал с поля, нарядился в новый костюм. И вот на дороге, выбегавшей из леса, запылила автомашина. Остановилась посреди улицы, горохом посыпались на землю ученики.— Ну, кажи свой документ,— обратился отец к Николаю, который совсем по-взрослому, сдержанно приветствовал родителей. Николай достал из кармана небольшую красную книжечку и протянул ее отцу. Это было удостоверение тракториста. А матери подал свидетельство об окончании восьмилетки. У отца с матерью были причины^ для особой радости по поводу успехов старшего сына. Как-то в самом начале шестого в своей жизни учебного года Колька вдруг заявил: — Не пойду больше в школу! — Что же там тебе не нравится? — спокойно полюбопытствовал отец. — Не хочу, и все. Вон Ванька Федотов совсем без грамоты, а на тракторе работает. Мне и пяти классов хватит! — Интересно... Пяти, говоришь, хватит? Ну, смотри, сынок, не хочешь учиться — ступай работать. У нас на отделении вон картошку убирать некому... Больше недели вместе с матерью и деревенскими женщинами-домохозяйками Николай копал картошку на совхозном поле. Руки потрескались, почернели, глаза болели от пыли. Но парнишка не хныкал, не жаловался. Только однажды заметил отцу: — Много ли руками сделаешь. Вот картофелекопалкой бы... А старая сломанная картофелекопалка уже несколько лет валялась у кузницы. Она и работала-то недолго. Никто толком не знал, как с ней обращаться, поэтому вывели из строя в два счета. — Твой грамотей Ванька Федотов карто- фелекопалку-то угробил, а ты его в пример берешь,— с усмешкой бросил сыну Михаил Андреевич. А когда убрали, наконец, всю картошку, строго сказал: — Теперь марш в школу! Нам неучи не нужны. Пошел Николай без оговорок и учиться стал лучше. Теперь же, после восьмилетки, сразу потребовал: — Давай мне трактор. Легко сказать — трактор, а как его дашь подростку, которому еще нет и шестнадцати? По закону — нельзя. И не дать тоже нельзя, потому что отобьешь у человека желание работать на земле. Михаила Андреевича всегда ценили и уважали в совхозе. Но когда он обратился к директору с просьбой, чтобы сыну дали трактор, директор, понятно, отказал. Однако заинтересовался, пожелал сам познакомиться с юным Папушиным, который так рвется к технике. — Тебе, что ли, трактор надо? — спросил он при встрече и внимательно оглядел Николая.— Через год, может, дадим. А пока потерпи. Терпеть же было нельзя. Михаил Андреевич еще раз поговорил с директором. Парень, мол, измаялся совсем. И ведь не маленький: силенка есть, и грамотный, и серьезный не по летам. Директор все-таки дал трактор. Но на всякий случай взял с отца подписку, что тот сам будет отвечать за «малолетка». В качестве инструктора, что ли... Но как бы там ни было, счастливый Колька сел за рычаги ДТ-54. На всю жизнь запомнился Папушиным тот день — день первой самостоятельной борозды Николая. Потом уж пришлось так же просить и за Виктора, и за Владимира, и за Алексея (все сыновья получили механизаторскую специальность до совершеннолетия), но такой гордости, как Николай, они уже не могли испытать, потому что не были первыми. Хорошо работал Николай и на тракторе, и на комбайне. А в армии еще приобрел специальность шофера. Но демобилизовавшись, он лишь ненадолго приехал в Подозерное... И вот Папушин с Пономаревым в Толма- чево. Разговор с начальником аэропорта начал главный агроном. Так, мол, и так: уборка на носу, а комбайн Николая Папушина сиротой стоит, и передать его некому. Начальник много хороших слов наговорил о Николае. Но все к тому, что именно такие работники нужны современному авиа- предприягию. И работы сейчас в порту по горло. И не в бирюльки они тут играют, а делом занимаются... Словом, и в этот раз не отпустили сына. — Сам действуй,— многозначительно сказал Николаю Пономарев.— Знай, что нам в Подозерное нужен агроном! И решился Николай, написал по всей форме заявление — через две недели получил трудовую книжку на руки. В ту же осень, после двухлетнего перерыва, он убирал хлеба в Подозерном. А потом поступил на агрономическое отделение Колыван- ского сельскохозяйственного техникума. — Ну вот, мать,— бодро говорил Михаил Андреевич,— осталось Владимира перетянуть из Бердска... • Как-то вся семья собралась в воскресный день в Подозерном. Приехал и Владимир с женой. В Подозерном вообще гостеприимный народ. А в последнее время как-то разучились встречаться за чашкой чая, это теперь называется «насухую». Но в доме Папушиных совсем иной порядок. Здесь на стол никогда не ставили ни