Сибирские огни, 1973, №7

проявлениях враждебной деятельности, с которыми приходится сталкиваться морякам как, например, «работа» эмигрантов в Канаде или Австралии, которые предлагают нашим ребятам антисоветские брошюры или зовут остаться там. Эти попытки встречают отпор, резкий и беспощадный. В таких случаях проще — враг виден, он понятен. Но есть и другое. Идет моряк по торговым улицам Токио или Гибралтара, видит магазины, заваленные всевозможным добром. Подсчитывает валютную зарплату, прикидывает, что можно купить. Получается неплохо. Приходит на судно и начинает рассуждать: — Во живут! Все есть. Да если бы получать столько, сколько англичанин (или японец) получает, сколько всего купить можно! И невдомек такому человеку, что сравнивает он вещи несравнимые. Он тратит свою валютную зарплату, не заботясь о завтрашнем дне: у него не останется ни одного цента, ни одной иены после покупок, но на судне его ждут обед и ужин, а придя в Союз, он получит свою обычную зарплату. И не думает такой «политэконом», что японец или англичанин из своей зарплаты, на которую, действительно, можно было бы купить немало хороших вещей, вынужден значительную часть откладывать на квартиру, на медицину, на учебу детей и на многое другое, о чем мы не заботимся, и в итоге не так уж много остается у человека, живущего на свой трудовой заработок, чтобы идти в магазины, полные товаров. Или так. Видит моряк, как прямо на улицах, перекрестках, садовых скамейках целуются парочки. Видит молодежь, ломающуюся в экстазе модных танцев, парней с женскими прическами и в кружевных кофтах, девиц в мужских костюмах... — Во свобода! Что хочу, то и делаю, полная свобода личности! Да, такой «свободы» сколько хочешь. Ею кичатся, о ней кричат, в нее верят. А дальше? Как далеко идет «свобода личности» после свободного выбора места для поцелуев или цвета волос, покроя брюк и пластинки с поп-музыкой? Студент, окончивший колледж, свободен в выборе места работы. Но любая компания свободна в выборе специалистов, в том числе и по политической благонадежности. Парень, решивший получить образование, свободен в выборе колледжа, но администрация свободна в установлении размера платы за обучение. Любой свободен в выборе доктора или больницы для лечения, но современные эскулапы свободны в определении гонорара за свои услуги. Кстати, о медобслуживании. Как уже говорилось, пришлось оставить в английском госпитале в Гибралтаре старпома. Прибыли с ним в это лечебное учреждение, объяс- нились с дежурным врачом, рассказали, в чем дело. Договорились, что придем наве- стить перед отходом, повернулись и пошли. Следом выбегает в коридор старшая сестра, пожилая, но подвижная, мило улы- бающаяся женщина. — Сэр, извините меня, но кто будет платить за помещение вашего офицера в госпиталь? — Мы оплатим, как только счет будет предъявлен нашему агенту. — Простите сэр, но я о другом. У нас в правительственном госпитале дешевле, но ваш коллега - старший офицер, ему, очевидно, нужна отдельная комната или такая, где будет совсем мало людей! — Конечно какой может быть разговор? Ему нужны хорошие условия. — Ужасно жаль, но у нас нет таких комнат, а если мы поместим его в частный госпиталь... — Хорошо, помещайте в частный. — Там есть места, но кто будет платить? Там значительно дороже... Все стало ясно. Заверил, что счет будет оплачен (агент, которому сестра все-таки позвонила, тоже подтвердил кредитоспособность Советского государства), и нашего старпома тут же посадили в кресло-качалку, на лифте подняли на самый верх и при- везли в отдельную, светлую, очень удобную палату. На следующий день мы застали лежащим вместе с ним советского моряка с дру- того судна. Матрос с приступом болезни был снят с борта прямо на рейде. Товарищи