Сибирские огни, 1973, №7

крещеные с превеликим удовольсткирм ^ п о УтЧ,лтП - о * , >д^оилье 1 вием оарахтаются в ней. Зыбь плавно поднимает и опускает тебя, словно на больших качелях. Над палубой гремит голос Нептуна, усиленный мегафоном: — Вахтенного помощника сюда! На планшире вырастает фигура и прямо с мостика летит ласточкой в воду. Взби- Рае1СЯ л" хои П0М°ЩНИК на борт, вода с него ручьями. Подходит к «владыке». Подносит ему ептун ковш вина, вручает памятную грамоту. А на грамоте — русалка, наш 1 анкер на океанской волне, и стихами изложено, что податель сего экватор пересек, обряд крещения исполнил, и нет теперь ему никаких препон в странствиях по морям- океанам. Может, и не все ловко получалось у доморощенного Нептуна н «чертей», но они исправно проштемпелевали всех, честно оделили вином, грамотами и сувенирами, беспощадно всех подряд заставили окунуться в океан. А потом и сами за борт полезли. Акулы же, видимо, в других местах были заняты, мы их в течение всего перехода во всех трех океанах ни разу не видели... Мыс Доброй Надежды Южная Атлантика. Много солнца, ветер попутный. Началась «курортная» жизнь: свободные от работ загорают на верхнем мостике, на шлюпочной палубе, на корме, где постоянно сражаются в бильярд. Только электрик занял индивидуальную позицию далеко от всех, на баке. Пользуясь хорошей погодой, красят надстройку. Красят не торопясь, основательно, и надстрой ка сверкает белизной. Объявлена тропическая форма. Вячеслав Филиппов в ослепительно-белой сорочке и стильных белых брюках возится с секстаном, готовится ловить солнце. Виктор Тов- столес, заменивший прежнего начальника рации, всовывает голову в дверь рубки: — Кончай грязную работу, пойдем трубы чистить! Вячеслав, подтянутый, оживленный, замахивается на него секстаном. Тот исчезает, но тут же появляется в проеме двери, ведущей на крыло мостика: — Карьерист! Уже и знаться не хочешь? А четвертую нашивку приготовил? Да, Вячеслав сделал «бешеную карьеру». Всего полгода, как поработал в должности второго помощника, и вот уже его неудобно звать только по имени — старпомом назначили. А что делать? Михаила Павловича оставили в Гибралтаре, и пришлось несколько человек передвигать вверх по служебной лестнице. Вот Виктор и изводит вновь испеченного старпома: дескать, чего доброго, к Владивостоку четвертую, то есть капитанскую, нашивку на рукав приладишь. (Как в воду глядел, пришлось Славе целые сутки исполнять обязанности капитана и притом совершенно официально, но приказанию свыше). На танкере работа второго, «грузового», помощника —- сумасшедшая работа. Приходим в порт назначения — он не может покинуть судно, пока не выкачают весь груз, не подпишут документы. Аналогичная процедура — в порту погрузки. Так что времени на пребывание на берегу у второго меньше всех, а если рейсы короткие и заходы следуют один за другим, как это было на Черном море, то совсем не остается. Вячеслав кружился как белка в колесе, и на все его хватало. Главное, мы ни разу не имели недоразумений из-за груза и оформления документов, а писать приходится немало! ...Близко к полуночи. Вячеслав снова с секстаном на мостике. Сейчас не его вахта, но он с увлечением «хватает звезды» южных широт. Слева проплывает берег. Это темным массивом врезался в океан мыс Доброй Надежды. На самом краю его то затухает до маленькой точки, то вновь разгорается яркий маяк Кейн. За ним в сиянии лунного света просматриваются неясные громады гор,