Сибирские огни, 1973, №6

тошнит, шума турбин внутри почти что не слышно, и если специально не караулить, то можно даже не почувствовать, как оторвешься от земли и окажешься в воздухе. На всякий случай я все же зажмурила глаза и решила считать до тысячи, а к этому времени мы уж наверняка поднимемся. При счете семьсот пятьдесят самолет два раза дернулся и снова за­ тих. «Все, летим»,—- подумала я, открывая глаза. Первое, что я увидела в иллюминатор, были чьи-то толстые ноги в шерстяных носках и резино­ вых ботах. Ноги потоптались маленько и зашагали от иллюминатора. И тогда стало видно, что принадлежат они пожилой тетеньке, которая на полном ходу спокойно разгуливает по крылу самолета, волоча за собой шланг. Не успела я изумиться, как в самолет вошла та самая дама, плюхну­ лась на сиденье рядом с папой и, раскрыв сумочку, стала пудрить по­ красневший от возбуждения нос. — Я присутствовала при погрузке! — победоносно сообщила дама. —Дачу они захотели!.. Пусть лучше застрелятся! Паганель высунул бороду из-за-спинки переднего сиденья: — При погрузке в самолет? ■— Нет, на тележку. — А наших рюкзачков там не заметили?— это уже дядя Коля спросил. — Рюкзаков не видела,—сказала дама. — Хотел бы я знать, куда они сейчас летят? — вздохнул дядя Коля. Мы-то сами никуда пока не летели- Это я окончательно поняла, ког­ да из-за перегородки вышла стюардесса и сказала: — Мужчина, сдавший в багаж ведро с вареньем, пройдите к трапу! Кругом засмеялись и заговорили: — Во дает, кретин! — Ну, сейчас его чайком попотчуют! — Надо же, додумался! — А эта куда смотрела, приемщица? — Физиономию ему этим вареньем вымазать! Стюардесса похлопала в ладоши: — Товарищи, кто сдавал ведро? Не задерживайте рейс! — А в чем дело? —спросил папа. — Так это ваше ведро? — наклонилась к нему стюардесса. — Нет, не ихнее,—сказала дама.—У них рюкзаки были. А это вед­ ро я вроде видела. Оно рядом с моими чемоданами стояло. Розовой тряпкой завязанное. — Бедные чемоданы! —хихикнули сзади. — Выбросить к свиньям его, раз хозяин не признается! —посовето­ вал кто-то. — Выбрасывать мы не имеем права,—объяснила стюардесса.—А вот перемажет оно другие вещи — так отвечать не будем. Так и знайте. — Да уж, поди, перемазали,—догадалась бабушка в платочке. Они ведь их как швыряют-то, осподи! Одно слово — чужое добро, не свое. А-а-а, чужое! —вскочила вдруг дама, сообразившая, наконец, что и ее красивым чемоданам грозит опасность.— А ты зачем сдавала его, вредительница! Тише вы! —сказали даме.—Чего кидаетесь? Слышали же мужчина сдавал. — А мне хоть черт! —заявила дама.—Я с него с живого не слезу пусть только пятнышко останется!