Сибирские огни, 1973, №6

Девушка дрожащими пальцами достала из ридикюля свой паспорт и, обойдя стол, молча подала строгому наставнику. Он тоже поднялся, принял старый паспорт и, вручая новый, сказал: — Отныне ты, Зайчик, зовешься Зоей Николаевной Юнеевой. Открыл дверку печи и старый паспорт кинул на пылающие дрова. Острые струйки огня обвили его цепкими щупальцами. Все трое молча смотрели, пока обложка и бумага не обуглились и не рассыпались в прах. Потом Глеб Максимилианович закрыл дверку печи и, возвращаясь к столу, сказал: — На всякий случай, Зоинька, придумай легенду о своих родите­ лях, о детстве, о гимназических подругах. Со всеми подробностями. Глаша молча кивнула головой, перелистала новый паспорт и поло­ жила в ридикюль. •— Глебушка поломал наш ужин,— сказала Зинаида Павловна, се­ ла к самовару и протянула руку через стол.— Зоинька, дай я налью те­ бе горячего. ...На следующее утро Зайчик помчалась в Киев. Между тем жандармерия усиливала слежку за перепиской Кржи­ жановских. В «черном кабинете» уже знали промежуточный гамбург­ ский адрес «Искры» и перехватили два письма Зинаиды Павловны. Что­ бы не вызывать преждевременного подозрения, письма отправили по назначению и стали ждать ответа. Но кто такая Булка — ни жандармы, ни охранники еще не знали. И где она проживает — для департамента полиции тоже оставалось загадкой. К счастью, в тех письмах Зинаида Павловна не назвала ни одной фамилии, не привела ни одного адреса. Переписке с Соней, как называли в редакции «Искры» Русское Бю­ ро в Самаре, Владимир Ильич уделял особое внимание. Через некоторое время он заметил, что не все письма Сони доходят до редакции, встре­ вожился за судьбу своих волжских друзей и написал им: «Берегите себя пуще зеницы ока». И посоветовал в случае малейшей опасности не­ медленно перейти на нелегальное положение. 5 Бродяга не знал ни отдыха, ни передышки. Третий месяц мотался по железным дорогам то с тяжелым, то с полупустым чемоданом. Лицо у него было усталое, бледное, волосы давно не мытые, борода не чеса­ на, глаза от бессонных ночей красные. Когда удавалось отыскать надеж­ ную квартиру, он проваливался в сон, как булыжник в воду. Из Мюнхена в письмах спрашивали оседлых агентов: «Где Бродя­ га? Жив ли?» Охранники и жандармы отправляли шифрованные депе­ ши в Петербург: «По агентурным сведениям здесь побывал Бродяга. Выехал в неизвестном направлении». А он в это время лежал где-нибудь на вагонной полке, поставив в изголовье чемодан, и мысленно говорил себе: «Не заснуть бы... Ни в коем случае... Н успеть бы развезти все...» Это был Михаил Александрович Сильвин, летучий агент «Искры». Расставшись с волжскими друзьями, он тайком пробрался в Петербург и несколько дней провел в районе Обуховского завода, где Ольга Алек­ сандровна была домашней учительницей у одного инженера, падежного