Сибирские огни, 1973, №6

Он, малограмотный выходец из деревенских старообрядцев, нач< службу рядовым тюремным надзирателем. Там его, прилежного, во вс послушного и прижимистого, в свое время приметил Зубатов и, коп стал начальником Охранного Отделения, взял к себе и в короткое врек помог ему создать свою «школу» филеров, которую жандармские офиц ры называли «евстраткиной». В минувшем году Медников за ревностну службу был вне правил высочайше удостоен Владимира в петлицу, д; вавшего повод на причисление к потомственному дворянству. Вот и сю он явился при этой отменной регалии. Савва Тимофеевич косо глянул на его орден. Он брезгливо не терпе таких выскочек да служак черного дела и чокаться не стал. По-европе! ски подержав рюмку перед глазами, он сделал легкий приглашающи жест в сторону Зубатова и отпил немного больше половины. Предосц per себя: «Не захмелеть бы...» Не спеша пожевал ломтик лимона и заю сил семгой. Зубатов тоже не допил рюмку, провел пальцем по усам и отметш «Купчина себе на уме», хотя в своих донесениях в департамент и вел кому князю именовал Морозова не купцом, а промышленником или фа£ рикантом. Они, начальник Охранного Отделения и председатель Московског промышленного комитета, сидели друг против друга, разговаривали погоде, о театральных премьерах и литературных новинках; присматри вались один к другому с хитрецой, как заядлые картежники, до поры времени не выкладывали козырей. Морозова Зубатов считал фрондеро: и всегда старался выведать о нем все, что мог. А теперь его интересова ло: какие шаги собираются еще предпринять против него промышленни ки, на заводах и фабриках которых он уже поставил на ноги и оделил секретных фондов деньгами рабочие общества воспомоществования? Н прямых вопросов он не задавал, — надеялся, что Морозов, захмелев, н этот раз проговорится. А Савва Тимофеевич, разгадав замысел против ника, отводил разговор на мелкие московские происшествия и, в сво очередь, тоже ждал, не проговорится ли царский служака о чем-нибуд таком, что следует незамедлительно учесть в своих интересах. Первому надоела эта игра Зубатову, и, когда третий или четвертьи раз выпили по половине рюмки, он спросил тоном близкого добро желателя: Новые фабрики, Савва Тимофеевич, не собираетесь строить В Сибири, например? Кажется, подумывали — на берегу Оби? — Кхы! — усмехнулся Морозов, сверкнув настороженными глаза ми. — Читаете мысли на расстоянии? * Нет, не обладаю таким даром. А иногда заглядываю в сибирски! газеты. Из простого любопытства. «Ой, не из простого,—про себя возразил Морозов.— Видать, заве; на меня особое досье». — А вслух сказал с мягкой улыбочкой: Давно раздумал. Зачем мне в Сибирь... по доброй-то своей воле! Если же меня, не к слову будь сказано... Что вы говорите, Савва Тимофеевич,— перебил Зубатов — По бойтесь бога... И Охранного Отделения,—добавил Морозов, не гася хитренькой усмешки. Будет вам... Мы вас ценим как делового фабриканта и как чело века. Цените?! Морозов кинул вилку на стол.—А ваши бегунки что то зачастили возле моего дома. — Не может быть! —Зубатов, наигранно удивляясь, развел руками