Сибирские огни, 1973, №6

верноподданные. С обнаженными головами встают перед ним на колени До чего же хороший выдался денек! Жаль, немного запоздала. Венок уже возложен к стопам государя Серебряный? Кованые розы? Ну, конечно. Сергей Васильевич развернул ся, все предусмотрел. И вкус у него прекрасный: белому царю —белы, розы! Торжественно и мило! Но кто там произносит речь? Совсем неприметный. Невзрачны» В пальтеце. Наверно, этот, как его?.. Ну, понятно, Слепов. Встал, бол ван, спиной к государю. И никто его не надоумит, не повернет вполоборо та. К народу, видите ли, обращается! А надо —от народа к монарху С великой благодарностью! Что он там говорит?.. Ничего невозможно расслышать. Голосок ка кой-то трескучий... Анна Егоровна, хотя на нее и шикали со всех сторон, продвинула« еще немного вперед. Теперь до нее доносились обрывки фраз, и она," пре сияв, опять в душе похвалила Зубатова: речь для Слепова написан: удачно! Лучше и не придумаешь. — Правда ведь? Золотые слова! — вырвалось у нее вслух, слов« рядом стоял какой-то близкий человек, ее единомышленник. И тотчас же она спохватилась, чуть было не прикусила язык. А что если?.. Если кто-нибудь из этих... присматривает здесь за ней? Если слы шал невольно вырвавшиеся слова?.. Не миновать беды. рна оглянулась. Поблизости, слава богу, ни одной знакомой рожи., Но не йсключено, что они издалека... Лучше от греха подальше... И Анн: Егоровна, повернувшись, стала протискиваться за колокольню Иван: Великого: —Извините, господа... Извините... У меня сердце... С площади доносился тысячеголосый рев. Кричали: «Ура-а!». Анна Егоровна оглянулась. Слепов, умолкнув, йял шапку в руках как мужик перед барином. А великий князь нагнулся над ним, положи; руку на плечо и что-то сказал. Конечно, похвалил за усердие. Имениты» гости, стоя рядом, сняли бобровые шапки и стали аплодировать велико му князю. Йотом запели: «Боже, царя храни...» Толпа подхватила не слаженно, вразнобой. Какое упущение! Надо было певчих нарядить ра бочими да поставить впереди. От обиды за неслаженное исполнение гим на у Анны Егоровны передернулись плечи. И все же она, как все, замер ла на месте. Ей хотелось достоять тут до конца церемонии, но она вспомнила непозволительном риске. И без того Сергей Васильевич может пожурить: «Зачем же вы так неосторожно, Мамочка?..». Едва дождавшись конца гимна, Серебрякова поспешно перекрести­ лась на золотую маковку Успенского собора и пошла к Боровицким во­ ротам. По пути обдумывала, что сказать дома. Где была? Конечно, в Бу- тырках. Пересыльная тюрьма снова переполнена. Подумать только- иве тысячи студентов да курсисток! И они, эти славные парни и девушки, даже за решеткой умудряются выпускать свою рукописную газету! Та­ ких железных никакими драконовскими мерами не сломить Скоро их- начнут отправлять в ссылку. Кажется, всех в Сибирь. Красному Кресту прибавляется хлопот и забот. Но это приятные заботы, необходимые... Гак она и скажет дома. Да еще добавит: студентики-то смотрят на нее, как на родную мать! А через некоторое время она прочитала в № 18 «Искры» заметку «патриотической манифестации» и возмутилась: великого князя назвали