Сибирские огни, 1973, №6

заться читающим его голословным, — так оно странно, если бы на каждую его строку не было самых положительных доказательств; но они слишком отдалены по времени и разбросаны по произведениям прессы, что представляется необходимость по возможности их сгруппировать. Я постараюсь сделать это только отчасти, так как у меня нет под рукою множества книг, журналов и газет, на которые нужно указывать и которые истреблены последним наводнением; но достаточно и того, что осталось и что удержано в памяти. О служебной моей деятельности я не говорю: она видна из моего аттестата. Болезнь н несчастия мои также известны всякому. Остается сторона литературных и ученых трудов. Об них следует записка. С самой первой юности я был воспламенен октавами Тасса. Читая «Освобожденный Иерусалим», я задумал поэму «Покоренная Сибирь» и принялся за работу, которая уже приближалась к концу и отрывки из которой кое-где проявлялись в печати без моего ведома, когда пожар в Якутске уничтожил мое произведение вместе со всем моим имуществом. Оправившись от беды, я восстановил что мог; и снова поэма готовилась к печати, как наводнение в Иркутске поглотило ее, хотя по какому-то чуду не в совершенной полноте. О событии этом напечатано несколько слов в 10-м примечании к поэме моей «Поэтические картины», изданной в 1871 году. «Покоренная Сибирь» представляет историческое событие в картинах местностей, лично мною осмотренных, в карти- ных, смею .казать, не лишенных занимательно!. 1 н, верности и изящного очертания; при том полная татарских легенд, собранных мною около бывшего Искера и других кочевьях Сибири. В газете «Золотое Руно» 1867 года в ,№> 6 напечатан отрывок из IV Думы о покорении Сибири, но он редакциею во многих местах искажен пропусками и поправками стихов. В той же газете 1858 гола, в №№ 5, 6 и 7, напечатана вполне П-я Дума этой поэмы. Есть и другие печатные отрывки из того же сочинения; но память моя не удержала, где их искать7. Далее укажу на другие мои стихотворения, напечатанные в газете «Золотое Руно» 1858 года, именно: в № 1 — «Моя юрта»; № 3 — «Дума беглеца на Байкале»; № 4 — «Амулет»; № 12 — «Сибирский поэт»; № 15—«Не ходи на край залива»; № 16— «К колечку»; № 19 — «Жиганская Аграфена», легенда (объяснения к которой искажены редакциею)8; № 23 — «Сонет»; №№ 26, 27, 28 и 29 — «Мои старые неудачи», прозаическая статья, испорченная в редакции некоторыми пропусками и ошибками; № 31 — «Сон на 24-е апреля»; № 34 — «Тунгус»; № 49 — «Письмо к редактору», напечатанное не вполне. Отрывок стихами «Завещание матери» помещен в одном из номеров той же газеты за 1857-й год9. В Казани я напечатал для моих друзей, в количестве нескольких десятков экземпляров, две брошюры: «Амулет» и «Ширэ Гуйлгуху, или Волшебная скамеечка»; первую в 1856, а последнюю в 1859 году. В Иркутске напечатана мною 1871 года книжка «Поэтические картины», цель которой была разоблачить вредное направление молодых умов и указать истинное положение вещей10. Книга эта, несмотря на ее поэтическую форму, есть не что иное, как ученый мемуар. Половина издания разошлась без всякого печатного объявления. Брошюры «Амулет» и «Ширэ Гуйлгуху, или Волшебная скамеечка», а также и книжка «Поэтические картины» при сем прилагаются. Следующие стихотворения приготовлены к печати и даже переписаны, но не отосланы по неимению средств: 1-е) «Исповедь влюбчивого»; 2-е) «Сверстнице»; 3-е) «Поселянке»; 4-е) «Сетование раскольничье- поповского работника»; 5-е) «Из воспоминаний детства»; 6-е) «Въезд в Сибирский город»; 7-е) «Изменчивость обаяний»; 8-е) «Кринолин» и проч. Кроме того портфейли мои наполнены разными еще не отделанными или не оконченными пиесами. Я первый указал Европе на якутский язык, напечатав в архиве иностранных сведений о России Эрмана (Берлин, 1843, страницы 312—332) «Сборник слов»11. Обстоятельства заставили меня приостановиться в продолжении этого труда (о котором много говорилось в Академических бюллетенях) и окончании грамматики, уже значительно выработанной. Я производил в Якутске метеорологические наблюдения и геотермические исследования, бурил артезианские колодцы для определения изогеотермической линии от Мо- гана до Усть-Майской пристани, на протяжении 500 верст через Якутск и Амгинскую слободу: многократно спускался в Шергин- скую шахту на глубину около 400 футов, для наблюдений, продолжавшихся не менее двух часов, подвергая жизнь свою опасности от дурного устройства ворота с подъемною бадьею; и вообще стремился разрешить вопрос о замерзшем слое земли в Якутске толщиною до ста сажен. Г [осп.] Миддендорф мои изыскания напечатал в своей книге «Sibirische Reise»12 и, кроме того, упомянул о моих трудах в записке, читанной им 13 августа 1847 года в заседании императорской Академии наук и помещенной в академическом бюллетене13. Не могу указать, где напечатана моя отдельная статья на немецком языке о замерзшем слое земли в Якутской области14. Я собирал монгольские сказки, легенды и пословицы с переводами их на русский язык. Часть их передана известному ориенталисту бывшему ректору Казанского университета Осипу Михайловичу Ковалевскому, с которым было условлено издание этих достопамятностей в подлиннике и, кроме русского с французским переводом, который потом переехал в Варшаву, где (как