Сибирские огни, 1973, №6

В. КАССИС ство могил давно вскрыто и разграблено. Что не успели вывезти иностранные археологи и западные любители древностей, то растащили воры». Первые археологи поспешили высказать мысль о том, что Бахрейн был лишь гигантским кладбищем Персидского залива, «островом мертвых». И не более того. Однако экспедиция, начавшая свою работу в 1953 году, полностью опровергла эту ошибочную гипотезу. Под плоским холмом близ столицы Бахрейна Манамы открылись развалины древнего города. Предметы домашней утвари, остатки храмов, мастерских ремесленников, жертвенники — все свидетельствовало о том, что Бахрейн был всегда островом «живых», что именно его древние шумеры называли Ильмуном, отождествляя с «раем бессмертия», «священным местом большого собора богов». Удобное географическое расположение Бахрейна во все времена привлекало к себе внимание тех, кто хотел главенствовать в торговле на всей акватории Персидского залива. Особенно широко использовали Бахрейн в качестве торговой перевалочной базы финикийцы. Здесь сгружали растительные масла, хлеб, вина, оружие, ткани —- все, что поступало из района Средиземноморья. Отсюда уходили ладьи, груженные ближневосточными пряностями, кожами, коврами, китайским шелком, мехами, индийским тростниковым сахаром. Есть сведения и о том, что именно финикийцами были здесь разбиты первые плантации под хлопок. Они сумели использовать подпочвенные воды для орошения полей и получали богатые урожаи «белого золота». В начале X века на Бахрейне образовалось государство карматов. Эти люди считали себя единственными толкователями и носителями исламской религии, «выступающими за справедливость». Они создали сильные отряды верблюжьей кавалерии, отряды, которые могли в любой час выступить в поход. Одним из таких дерзких походов, предпринятых карматами в 929 году, был марш-бросок на Мекку. Они ворвались в знаменитую мечеть аль-Кааба и захватили легендарный «черный камень». За многие тысячи километров идут в Мекку верующие, чтобы прикоснуться губами к этому метеориту, окованному строгим сереб- рянным обручем. Поцеловать его — значит «обрести на земле высшее счастье». Но мало кто сейчас знает, что этот самый «черный камень» был похищен отрядами карматов и привезен на Бахрейн в качестве главного военного трофея. Лишь через два десятилетия святым отцам Мекки удалось за огромную сумму выкупить свое сокровище и установить на старое место в восстановленной мечети аль-Кааба. Карматы не только воевали, но и занимались сельским хозяйством. В то время на Бахрейне процветало оазисное земледелие. Они возделывали плантации финиковых пальм, сады, огороды, разводили скот. Гон­ чарные изделия, рыболовные снасти, холодное оружие бахрейнских умельцев того времени находили широкий и постоянный спрос в соседних странах. Карматы строили отличные суда и ходили на них к берегам Индии, Цейлона. Велась бойкая торговля. Бахрейн процветал. А затем наступил закат государства карматов. В начале XI века оно фактически прекратило свое существование, а в 1515 году в Персидском заливе появились португальцы. Они установили свой флаг и над Бахрейном. «Арабиа феликс» От португальских захватчиков на Бахрейне остались развалины форта да недобрая память поколений, хотя зверствовали они в этом районе не так уж долго — до начала XV II века. Португальцев сменила Великобритания. Угрозы, подкуп, шантаж — все было пущено Лондоном в ход во имя одной цели — утвердиться на берегах Персидского залива, захватить в свои руки этот лакомый район земного шара. Греки называли эти места «Арабиа феликс», что значит — «счастливая Аравия». Но была ли она счастливой? Первый официальный документ с Англией правительство Бахрейна было вынуждено подписать в 1820 году. Затем англичане, словно бусины на нитку, нанизывали одно соглашение за другим, все больше подчиняя Бахрейн своим интересам. В конце концов во всех официальных и неофициальных учреждениях, конторах появились английские «советники», а управлять страной практически стал резидент Англии. Д . Холден в своей книге «Прощай, Аравия!» дает такую характеристику резиденту Англии на Бахрейне: «Он весьма необычный человек: дипломат, частично политический советник, частично военачальник. По-видимому, он в целом больше похож на колониального губернатора, чем на обычного посла». Вплоть до конца 1971 года находилось в Манаме представительство английского резидента. Без его ведома шейх Бахрейна не имел даже права подписывать контракты с иностранными компаниями о рыбной ловле вдоль побережья архипелага. Для мировой прессы опутанный колючей проволокой Бахрейн надолго стал своего рода табу. О нем нельзя было писать, нельзя было публиковать фотографии. Для въезда в страну обязательно требовалась виза (даже для транзитных пассажиров). И все же о Бахрейне заговорили. Начало было положено бывшим премьер-министро*! Великобритании Вильсоном. 16 января 1967 года, выступая в палате общин, он заявил, что, по его мнению. Бахрейнские острова вошли в ассортимент «уцененных» товаров британской колониальной политики в связи