Сибирские огни, 1973, №6

стрелять в темноте на звук, ломал ребром ладони кирпичи и пробива; головой заборы. А поймали его ребятишки, школьники. Они как раз загорали в ку стиках на берегу и вдруг увидели, что из моря вылезает какой-то цик лоп. Диверсант же их не заметил, стащил с себя гидрокостюм и нача закапывать в песок. Тут один из пацанов шепотом сказал у него з спиной: «Руки вверх!» Диверсант был готов ко всему, как он потом признавался. Ждал, что ему придется драться врукопашную с целым взводом погранични ков, что на него закричат басом: «Стой! Кто идет?!» — или спустят с баку. Но этот жуткий шепот за спиной на совершеннно пустом, диком б регу временно парализовал его. Словом, когда диверсант, связанны четырьмя брючными ремнями, очнулся и увидел, какие сопляки ег арестовали, он, говорят, плакал и грыз зубами землю. Но было уж поздно. ...Скоро мы расстались с пилотами. Они .высадили нас, как дого варивались, на берегу Охотского моря. Вертолет скрылся из виду; мы остались одни на бесконечном песча ном пляже и вдруг почувствовали, как далеко уже забрались. Япони была теперь ближе, чем даже Южно-Курильск, который загораживал лесистые сопки и упирающийся в облака вулкан Менделеева, остро Сахалин представлялся отсюда Большой землей, а до родного дом простиралось, вообще, чуть ли не треть планеты. Г Л А В А X II Рыбалка на К унагиире . Варвары и гуманисты . Здесь, на берегу Охотского моря, в маленькой прозрачной речуш ке, прыгающей по камням, папа, наконец-то, увидел рыбу. То есть о видел ее и раньше. И не только видел, но сам ловил—в то старое доб рое время, когда рыба повсюду кишмя кишела. Папа выхватывал н спиннинг толстых, как полено, тайменей, подсекал двухметровых щук, выуживал карасей, не умещавшихся на сковородке. Дядя Коля тоже был удачливым рыбаком. Он, правда, специали зировался по мелкой рыбе, но таскал ее ведрами, мешками и коробами. Про Паганеля и говорить нечего. Скумбрия, кефаль и ставрида, бычки и камбала никогда не переводились на его столе. Но, видимо, даже в тот золотой век, когда папа запросто ловил тай меней, ^а дядя Коля —стерлядь на обыкновенную бельевую веревку ржавый крючок, никто из них не видел ничего подобного: горбуша, ше веля толстыми спинами, шла в речку густо, как толпа пассажиров метро; обдирая бока, прыгала через камни на перекатах; некоторые ры бины даже с разгона вылетали на берег. Стой! —сказал папа.—Стой, не шевелись! — хотя никто и н шевелился все остолбенели.—Сейчас мы будем ее фотографиро вать. И, низко пригнувшись, он подкрался к берегу. Он мог не подкрадываться — рыба совсем не боялась людей. Пока папа щелкал затвором, снимая уникальные кадры, дядя Ко­ ля разулся, прошел туда-сюда вдоль речки и поймал руками здоровен­ ную горбушу. Паганель и папа перестали дышать.