Сибирские огни, 1973, №6

ем на некоторое содействие, поскольку представляем не то чтобы празд­ ношатающихся туристов, а, в некотором роде, лекторскую группу —со­ четаем, так сказать, приятное с полезным. Студент посмеялся над Паганелем. Здесь таких лекторов, сказал он, полтеплохода. И лекторов, и артистов — кого хочешь. Есть свои ака­ демики Келдыши и Леониды Утесовы. И все за вертолетик или вездехо- дик готовы хоть на голове стоять. Вы присмотритесь внимательнее, ска­ зал он. Мы присмотрелись. Теплоход, и правда, наполовину был забит ту­ ристами. Мы очень скоро научились отличать их: по штормовкам, рюк­ закам, а главное — по угрюмым лицам. Интересно бы узнать, кто пустил слух, что туристы веселый, не­ унывающий народ? Наверняка этот человек видел туристов только в пригородных электричках, где они, действительно, бывают веселыми, когда вечером, возвращаясь домой, радостно поют: «Попал я, беднень­ кий, в холодную ночевку, и холод косточки мои пересчитал». Я думаю, они радуются тому, что на самом-то деле ни в какую холодную ночев­ ку не попадали, а только утром выехали за город, хорошо отдохнули — накупались, позагорали, съели все консервы, весь плавленый сыр и копченую колбасу, и теперь у них прекрасное настроение. Кроме того, они захватили в электричке все сидячие места и знают: никто их не сгонит — туристов сгонять не принято. Просто отдыхающего можно — он в холодную ночевку не попадал. А туристов, считается, нельзя. Вот они и веселятся. Настоящие же, непригородные, туристы народ ужасно мрачный. Мы, например, за всю дорогу не встретили ни одного не то чтобы пою­ щего или смеющегося, но даже просто улыбающегося туриста. Дядя Коля считает, что такими их делают немыслимо жестокие условия су­ ществования: тяжелая грубая одежда, рюкзаки, под которыми согнет­ ся даже лошадь, скверная пища, кровавые мозоли на ногах, отсутст­ вие горячей воды, простудные заболевания, гнус. От всего этого, гово­ рит дядя Коля, вымирали целые народы. А туристы пока держатся. Так что не надо судить их слишком строго. Любому на месте этих ре­ бят было бы не до песен. — Интересно, где сейчас вчерашний прорицатель? — сладко потя­ нувшись, сказал Паганель.— Кажется, отдал бы сто рублей, лишь бы не оказаться на его месте. Папа не согласился: сто рублей, сказал он, заведомо много, но во- обще-то, четвертую часть отдать можно. Они пофантазировали немножко: представили, как несчастный студент, покрывшийся гусиной кожей и взъерошенный, стуча зубами, вылезает сейчас из отсыревшей палатки,— и развеселились еще’ боль­ ше. Вчера никому из туристов, ехавших с нами на «Туркмении», да­ же в голову не пришло обратиться в гостиницу. Они взвалили на пле­ чи свои рюкзаки и бесшумно, как привидения, растворились в темноте. В результате единственный свободный номер достался нам. Правда, Паганель позвонил перед этим не то в райком, не то в райис­ полком и сказал кому-то солидным голосом, что вот, мол, два приез­ жих профессора и один литератор убедительно просят оказать им со- денпвне. После этого дежурная чуть ли не сама затащила наши рюк­ заки на второй этаж. Вспомнив про этот прием, Паганель и папа совсем загордились. — Надо кое-что иметь тут,— сказал папа, постучав себя согнутым