Сибирские огни, 1973, №5

Сердцем чую твое неизбывное горе... Но, милая Чурай, ты не одна. Нас много. Не оставим в беде. И рассказала. 23-го поздним воскресным вечером жандармы ворва­ лись в домик рабочего, где Иван Васильевич раскладывал свой «то­ вар» перед членами Орехово-Богородского комитета. Там были ткачи и красильщики. Всех замели. Сказывают, увезли в Покров где Бабуш­ кины проживали еще не так давно. - Ежли в Нокровок... хуже некуда,—промолвила сквозь слезы Прасковья Никитична. Какая-то провокаторская сука там все проню­ хала... Еще никто не знал, что ее Ваню из Покрова уже отправили в Ека- теринослав, куда он был выслан из Питера пять лет назад... Надо было самой заметать следы —до утра спалить все нелегаль­ ное, бросить мастерскую и— на поезд. Ваня помнит питерский адрес матери. Ежели все повернется к лучшему, через нее отыщет. Искать Прасковью Никитичну начали гораздо раньше, чем она предполагала. Прошло каких-то пять недель, и Надежда Константи­ новна, встревоженная судьбой Прасковьи Бабушкиной, написала Грачу: «Теперь о Богдане. Знаете ли адрес его жены? Ей необходимо будет помогать». Но Грач не успел получить этого письма: уехав в Киев на совеща­ ние агентов «Искры», он бесследно исчез. Пройдет полгода и уже на другое, еще более тревожное письмо Надежды Константиновны ответит из Петербурга разъездной агент Иван Иванович Радченко: «Димка знает Чурай — жену Богдана. Она очень полезный человек на каждом месте». И тут же Радченко сооб­ щит, что для переписки с Прасковьей Никитичной ключ — «Полтава» Пушкина. Глава четырнадцатая Новый год приятно встретить всей семьей, и Елизавета Васильев­ на отложила свой отъезд. К празднику купили еловую веточку и бутылку рислинга, настря­ пали пельменей. Рюмок по-прежнему не было, и Надежда поставила на стол чайные чашки, купленные по дешевке, и притом разные, одну даже без ручки. Выпили за Новый год, за здоровье, благополучие и ус­ пех всех родных. Оживленно вспоминали и шушенскую елку для дере­ венских ребятишек, и минусинский глинтвейн, сваренный Курнатов- ским, и каток на речке Шушенке, и большую поездку на охоту за зай­ цами. Снова заговорили о родных. Мать встретит Новый год, вероятно, уже в Самаре, куда выслали Маняшу под гласный надзор полиции: при­ губив рюмочку, сядет за свое пианино,—не могла же она расстаться с ним, конечно, перевезла из Москвы. А Митя? Возможно, на святки приедет к ним из Юрьева. Последний раз в студенческой форме: ско­ ро станет врачом. Марк, высланный в Сызрань, встретит Новый год в семье брата Павла. А Ашота?.. Очень жаль, что не приехала к ним — встретили бы