Сибирские огни, 1973, №5

Всегда наготове! Под колесами люди, раздавленные насмерть. Рьяные казаки отгоняют от кареты демонстрантов, полосуют плетьми. Вдали виднеется деревня. Солома с крыш давно скормлена отощавшему ско­ ту. Голодающие крестьяне валятся с ног. А на холме, как на 1олгофе, распят старик. По одну сторону — поп с крестом, по другую —сия­ тельный господин во фраке, с облысевшим черепом, с евангелием в руке. . _ — Это —Победоносцев, старый дьявол из святейшего Синода,— пояснил Иван Васильевич,— распинает на кресте Льва Толстого, наи­ первейшего писателя. Под рисунком — стихи: Порядок водворен — мятежники смирились, И кровью куплено спокойствие царя... ...Во Францию, туда, где царствует свобода, Он едет наполнять свой денежный сундук. Внизу — припев: Каторга, тюрьмы, казармы, Пушки, казаки, жандармы, Рать полицейских шпионов... Нужны нам сотни миллионов. Вторая карикатура — царь в Париже. «И Франция, своих казнив­ шая тиранов, тирану русскому холопски бьет челом». Ему подобо­ страстно кланяется Мильеран, вчерашний социалист. А той порой граф Витте, царский министр финансов, «с французской публики зла­ тую шерсть стрижет» — получает мешок золота. Иван Васильевич перевернул лист, и Прасковья Никитична ойк­ нула, увидев на рисунке обезглавленных — Людовика Шестнадцатого и его жену Марию Антуанетту. Казненные народом, они держали свои головы под мышкой и многозначительно кланялись перетрусившему ца­ рю: тебя, дескать, ждет то же самое! От страшного «видения в старом королевском замке» волосы у царя поднялись дыбом, и корона была готова свалиться с головы. Однако исторический урок не пошел на пользу. «Богопомазанный порфироносный шут» возвращается домой «с набитою мошною», что­ бы «из золота республики свободной покрепче кандалы сковать». Золо­ той дождь из рога изобилия уже сыплется на фабрикантов и помещи­ ков, а казаки снова полосуют плетьми демонстрантов. Царская карета переехала через женщину, распростертую на земле. — «Чтоб заглушить всенародные стоны, нужны миллионы, миллио­ ны»,—прочел Иван Васильевич последние строки стихотворной подпи­ си и опустил тяжелую ладонь на царскую карету, над которой раски­ нул крылья орел, похожий на стервятника.—Но недолго им, живогло­ там, изуверствовать! Сердце чует — недолго! — Такие картинки им — нож в сердце! —сказала Прасковья Ни­ китична, не отрывая глаз от карикатур.—Было от чего Зубатову пере­ пугаться. — Он, как мелкий жулик, выдрал эти листы. А мы ему — ежа в горло. Я уже сказал парням, с которыми там пил чай: принесу настоя­ щую «Искру». С этими карикатурами. Пусть рабочие знают. Пусть дру­ гим передают. Надо же проветрить головы от зубатовского дурмана. — Только ты, Ваня, поосторожнее. — Ничего, ничего. Не тревожься, Пана. Ты мою аккуратность зна­ ешь. И мы с тобой доживем до того дня, когда покатится корона с пу­ стой башки.