Сибирские огни, 1973, №5

гремит на всю Россию-матушку. Я, конечно, не утерпела —съездила в Сормово. Там у меня есть давний знакомый. Слесарь. Крепыш. Борода как смоль. Одним словом, Микула Селянинович. Успел закалиться пролетарском горне. Я еще гимназисткой была, а он уже к сестрам Ру кавишниковым, знаешь, к тем, которых Анатолий Ванеев кузинами звал, в кружок ходил. Потом, когда на наших заводах появились де сятки, у него был центральный десяток. — И теперь такой же десяток? — Сейчас я точно не успела узнать — А надо бы, Зинуша. Надо.—Надежда не замечала, что повторяет интонации мужа.—Время старых центральных десятков миновало. Те перь на их месте должны возникнуть комитеты из профессиональных революционеров. Володя считает, что в последние годы мы на Руси уро нили престиж революционеров. Надо его поднять. Он пишет об этом в «Что делать?». — «Что делать?» —повторила Зина.—Как у Чернышевского! Под его влиянием? — Ты, наверно, сама замечала — Володя с молодых лет увлекает­ ся Чернышевским. Это пошло еще от Александра Ильича. А позднее Володя с карандашиком перечитал роман Николая Гавриловича. И мне говорил: «Он меня всего глубоко перепахал. Заряд на всю жизнь». — И много уже написано? — По-моему, больше половины. Сужу по тем главам, которые успе­ ла переписать для набора. А последнюю главу еще не читала. Он только пересказывал. В ней о профессиональных революционерах, которые бу­ дут держать в своих руках все конспиративные связи,—Надя положила руку на плечо подруги.—Извини, что перебила. О Нижнем нам нужно знать как можно больше. У нас и тогда, при центральном десятке, все конспиративные свя­ зи находились в своих руках. Я к ним ходила с беседами. И мой знако­ мый Микула Селянинович от меня,—он тогда жил в Нижнем,— неле­ гальщину на завод носил. Шифрованную переписку мы с ним' завели. Правда, примитивную —в газете точками. И один раз он чуть было не влетел. Опустил «Нижегородский листок» в наш почтовый ящик со своей шифровкой, позвонил у парадного, чтобы поскорее взяли, и сам — нау­ тек. А за нашим домом уже следил дворник с другой стороны улицы, окликнул: «Эй, господин! Куда же вы? Позвонили, так ждите. Вам от­ кроют. Куда бежите?» И бросился вдогонку. Рассчитывал, что слесарь оглянется, лицо свое покажет. А тот, как заяц, дай бог ноги. Убежал. Потом во время маевки на Моховых горах рассказал мне. Смеялся до слез. Кличку я его запамятовала, а имя помню, Петр. Фамилия примет­ ная —Заломов. Жаль Володю отрывать. А ему о таких рабочих все интересно. — После расскажешь. У этого крепыша и мать при нашем деле: во­ зила прокламации в Иваново-Вознесенск. Целый тюк в рогоже. И пред­ ставь себе, я его встретила. На Сормовском у них большая организация наших: «Искру» читают. Говорит, Май собираются праздновать по-дру­ гому: не в лесу, а на улицах. Выйдем, говорит, с красным флагом. Я, говорит, сам, как смогу, напишу: «Долой самодержавие!» И сам понесу. И я уверена —понесет. Такие люди ни перед чем не дрогнут. Из таких людей, Зинуша, вырастут профессиональные рабочие- революционеры. Володя как раз об этом йишет в брошюре. И вы с Гле­ бом счастливые —можете быть в самой гуще таких людей. А мы живем только письмами да вот такими рассказами.