Сибирские огни, 1973, №5

За разговором Клавдия Гавриловна сполоснула две чашки, вытерла льняным полотенцем, налила чаю, одну подала гостье, другую подвину­ ла к себе. _ Много постояльцев перебывало у меня. И народники, и марксисты. Бывало, схватятся спорить —хоть святых выноси. А живали и такие: слово скажет, и супротивника —наповал! Тому и говорить больше нече­ го. Жил один уж больно обходительный. С Женюшкой забавлялся, как со своей родной. А теперь вот...—Клавдия Гавриловна, глубоко вздох­ нув, утерла глаза уголками головного платка,—Женюшки нет. — Давно ли?.. И от чего она?.. — В прошлом году на пасху... Горлышком маялась. Сам Владимир Михайлович Крутовский лечил —не сумел спасти. В одночасье сгорела доченька.—Клавдия Гавриловна еще раз утерла глаза и продолжала вспоминать: —Бывало, постоялец посадит Женюшку себе на колени и пальцами показывает козу-дерезу. Простой человек. А большого ученья. Да ты его знаешь: Владимир Ильич. Так вот, недавно у нас читали тай­ ную газету. Видала такую? «Искрой» называется. Там про ссыльных студентов пропечатано. Может, он писал? — Весьма возможно. — Да у тебя, миленькая, чай-то совсем остынет. Пей. Ешь. Соловья, говорят, и то баснями не кормят. Глаша съела два пирожка, похвалила хозяйкину стряпню, выпила чай и спросила: — О моей маме ничего не слышно? Как она там? Все мы разлете­ лись—одна она в Шошино осталась. Нелегко ей. — При ее-то хозяйстве и мужику трудненько управляться. А дела у нее, сказывают, невеселые. Как бы совсем не разорилась. Золото будто истощилось. Не знаю только —на одном прииске али, не дай бог, на обоих. Гостья задумалась, и Клавдия Гавриловна, не спуская с нее заботли­ вых глаз, вернулась к воспоминаниям: — А был в ту весну еще один. Уж очень любил песни. Такой, не­ большого роста. Владимир Ильич звал его Глебасей. Знаешь? — Кржижановский. Я была у него и у его жены в гостях. Он служит на станции Тайга. На лестнице послышались шаги. Все быстрее и быстрее. Каблучки стучали отрывисто, как козьи копытца. Гостья метнулась навстречу: — Узнаю Валюшку! .— Ой, Глашура!—Девушка, выронив покупки, обняла подругу. Они хохотали от радости и осыпали щеки жаркими поцелуями. Клавдия Гавриловна подняла свертки и ушла вниз. Взаимным расспросам не было конца. Валя рассказала, что в Пе­ тербурге двое суток ее держали в полицейском участке, а на третий день выпустили. С курсов отчислили. Но ее судьба решилась легче дру­ гих —приехала в обычном вагоне, только пришлось сразу явиться в по­ лицию. А вот для студентов... Привезли их за решетками. Зато — герои! Погнали их с вокзала в тюрьму —вызвали солдат и казаков. Те с шаш­ ками наголо. А на улицах — толпы народу! Из депо рабочие вышли с красным флагом! — Сама слышала — кричали: «Долой самодержавие!» — продолжа­ ла Валя — Разве это не герои? И наш Красноярск, как видишь, проснул­ ся от векового сна! Что ни утро, то новая листовка. И не с гектографа — из типографии! А потом пошли еще более горячие девичьи разговоры: — Я думала, что ты, Глашура, уже выскочила замуж. Тебе сколько?