Сибирские огни, 1973, №5

разъясняет мне их Мирончак на тех же примерах, только цифры приводит свои, совхозные. Вот Листвянка, здесь совхоз быстро построил три кирпичных коровника. С житейской точки зрения это великолепно. А с экономической? Тут еще надо посчитать. Основные средства, к примеру, увеличились почти в шесть раз! Значит, пошли большие амортизационные отчисления. Вырос расход электроэнергии, топлива, материалов. И только производительность труда — ни с места. Себестоимость продукции становится разорительной для хозяйства, содержание коров — экономически невыгодным. Тупик. Но есть выход — комплексная механизация, новая технология, резкое сокращение затрат живого труда. — Мы много лет бились, как создать лучшие условия для коровы, а надо прежде всего, думать о людях, тогда и коровам будет хорошо! — помогая теперь Мирончаку, говорит Сафронов. Он поводит рукой вокруг: пожалуйста, смотрите. Здесь самые тяжелые работы делают машины, доярке предоставлено достаточно свободного времени, повышена зарплата, улучшены бытов-ые условия. И на ферме порядок! Коровы стоят в тепле, кормят их по часам, в стойлах сухо. _ Конечно, они теперь пореже видят доярку, меньше слышат ласковых слов, но... — Но и грубых тоже меньше: на двести коров только два ночных скотника! — весело подхватывает Мирончак, и оба смеются. _ В общем, Григорий Васильевич, по тропке да по проселку вышли мы на шоссе. Дорога хорошая. Обидно только: обгоняют нас те, кто позже начал,— горюет опять директор совхоза. Особенно досадно ему, что не догадались сразу строить большой коровник, как в Старом Урюле у Поморцева. Обошлось бы много дешевле, чем сооружение трех вот таких, четырехрядных. — Ну ладно, мы тоже кое-что придумаем,— загадочно обещает он. Мы расходимся в разные стороны: Мирончак подзывает бригадира и вместе с управляющим они идут в аппаратную, а меня Сафронов увлекает в глубину помещения. Протискиваемся в узенький проход между кормушками. Навстречу нам идет низенькая женщина в темном халате. Она часто нагибается, подбирает клочки сена, выпавшие из кормушек, подсовывает их коровам. — Одна из лучших доярок района Малицкая! — обернувшись ко мне, бросает Григорий Васильевич,— Как самочувстие, Станислава Петровна? Малицкая разогнулась, подняла на него глаза и неожиданно заявила: — Плохо! _ц то Так? — все еще улыбаясь, переспросил он. — По-старому работали — лучше было. Сафронов гасит улыбку, брови его изогнулись еще круче. - Неужели вы не чувствуете облегчения, когда такая механизация кругом? Или не нравится новый распорядок дня? Может быть, по три раза в день доить было удобнее? Так вы же не первый год на новой технологии, должны бы привыкнуть! Сафронов недоумевает, изучающе смотрит в лицо Малицкои. - Р а б о т ы я никогда не боялась, Григорий Васильевич. Вы же знаете, меньше трех тысяч литров на корову не имела... А в последние годы - две шестьсот, две семьсот. Докатилась...- Она поправила платок на голове, потупилась. — Иу-ну, рассказывайте! - Да что там говорить. Было у меня двадцать пять коров в группе, гак я каждую обхаживала. Все корма были в моих РУ“3* , 10" д“ ™ - Т Г т ^ е Раздаивала сколько лет! Постепенно группа-то подбиралась. А тут сразу на к хвостов1 Правду говорю: хвосты и есть, назад всю мою арифметику еще двадцать пять хвостов: правду I" в потянули... — И заработок тоже? - Да нет, получаю неплохо,-Теперь она глядит куда-то в сторону.