Сибирские огни, 1973, №5

нову: проработав несколько лет в институте, «не вырос над собой». Почувствовал это, когда стал преподавать на курсах усовершенствования специалистов. Практики ушли вперед! Задают такие вопросы, на которые он не может ответить. Тогда-то и предло­ жил Сафронов институту свой район как учебно-производственную базу... — Ну что, на ферму? .— прерывает разговор Мирончак. Мы снова на центральной усадьбе. Здесь можно не. переобуваться, —уверенно говорит мне Сафронов у входа в ко­ ровник. В самом деле, внутри помещения сухо и чисто. С видимым удовольствием показывают эту ферму Сафронову Мирончак и находя­ щийся тут же управляющий отделением Андрей Годфридовпч Шендт—приземистый крепыш в рыжей меховой шапке и рыжых, подпаленных валенках. А тут есть, что показывать: вся механизация на ходу. Шелестят по лоткам кормо­ вые транспортеры, внизу ползут, сгребая навоз, железные скребки, тут и там чмокают резиновыми губами доильные аппараты, гудят электромоторы. Горожанин я не очень давний, каждый год наезжаю в деревню, по в последнее время трудно стало поспевать за новинками нашего сельского хозяйства. До сего дня, например; ни разу не видел, как работает молокопровод. Мы как раз остановились в том месте, где стеклянная труба, протянувшаяся через весь коровник, делает изгиб кверху, чтобы через отверстие в стене войти в молочное отделение. Доярка, которая обслуживат эту «нитку», сноровисто надевала стаканы ва­ куумных аппаратов на соски коров. Началась дойка, молоко пошло по трубе. Дойдя до изгиба, пенистый ручеек задер­ жался, словно не решаясь нарушить закон тяготения, но сила вакуума тянула его, ря­ била и вдруг вскинула кверху, мгновенно заплеснув трубу нежнейшей белой краской. Вслед за шквалом — короткое затишье, и опять беспокойный ручеек как живой караб­ кается по гладкому руслу, приплясывает на месте, пока налетевший вихрь не унесет его за собой. Захотелось потрогать трубу. Теплая... Заходим в молочную. Тут стоят в ряд четыре белых бака — по одному на каждую нитку молокопровода. А на нитке —полсотни коров. Вижу еще какпе-то сосуды, тру­ бы и трубочки, назначение которых мне неизвестно. Мирончак и Шейдт дают пояс­ нения. Осматриваем затем машинное отделение: множество поющих»на разные голоса электромоторов, вакуум-насосы, сложное переплетение кабелей и груб. Заглянули в ду­ шевую, в красный уголок, дошли до торцевой части коровника, где начинаются кормо­ вые ленты и куда только что заехал колесный трактор с возом силосованной кукуру­ зы, увидели толстенные гофрированные рукава, выходящие из навозного бункера-сбор­ ника и через проем в стене — наружу. — Вот это наш первенец в комплексной механизации, — приговаривает Сафронов. Когда трактор ушел и стало тихо, я спросил Мирончака: отразилась ли новая тех­ нология на удоях? _ Почти никак, — пожимает он плечом и по памяти называет цифры. Да, Листвянская ферма, работающая по-новому третий год, получает молока больше, чем четвертая, где порядки пока старые, и больше, чем третья, переживающая трудности перехода. Вторая не в счет — там племенное ядро, и удой, естественно, са­ мый высокий. Впрочем, и на второй —дойка двукратная. Главное достижение в том, что Листвянка резко снизила затраты на производство молока, теперь оно обходится на пятнадцать процентов дешевле, чем при старой технологии, а производительность труда, как уже сказано на совещании в райкоме, возросла на шестьдесят два с половиной процента. Мирончак говорит: — Не знаю что бы мы делали, если бы не пошли по этому пути три года назад и если бы еше раньше не взяли курс на специализацию. У нас теперь только крупный РО'ЗТЫЙ СКОТ Иптица Можно думать о комплексной механизации!