Сибирские огни, 1973, №5

цузы берут тяжесть «неприятного» труда в животноводстве на свои мужские плечи. Наши хитрее. Окружают доярок почетом и уважением, делают все, чтобы женщи­ на не ушла с фермы... А если серьезно — наш путь, конечно, более правильный. Облегчая труд и подни­ мая его производительность, мы обеспечиваем женщине-крестьянке рост квалификации, твердый заработок, экономическую самостоятельность в семье и высокое общественное положение. Наше крупное производство благодарно отзывается на любую техническую новинку, а социалистическая система гарантирует работу каждому человеку, если его где-то потеснит машина. Но обольщаться первыми успехами, думается, не стоит. Если наши мужчины-уче­ ные, мужчины-инженеры и рабочие промедлят с комплексной механизацией молочных ферм — не миновать нам участи французских дояров... Итак, доить коров, «не менее двух раз в день». Добавим: если есть желание, а так­ же избыток денег и рабочих рук — можешь доить хоть четырежды. Немного позже я задам тот же вопрос Сафронову. И он, обычно спокойный и рас­ судительный, на этот раз ответит с нескрываемой досадой: — Да о чем говорить? Американцы уже лет тридцать доят по два раза в день, а удои выше наших раза в полтора... И я подумал: если бы не мудрили с дополнительной дойкой, если бы оставили ее привилегией, может быть,, только племенных хозяйств, то мы сохранили бы силы для главного в животноводстве. А главное-то — иметь побольше хороших кормов, теплых дворов, улучшать породу, облагораживать труд людей. Тогда молока будет больше, и станет оно дешевле. Настраиваюсь на продолжение образовательных бесед в колхозной конторе, куда мы сейчас едем. I Сафронов не захотел дождаться начала дойки: «Пока бездействует молокопровод, тут нечего смотреть». — Есть в районе что и получше,— говорит он мне, но так, чтобы слышал и По­ морцев. Заметно, что секретарю райкома не нравится эта заминка с пуском молокопровода в колхозе. Машина останавливается перед чистенькой светлой конторой. За нею виднеется небольшая площадь с памятным обелиском павшим на войне колхозникам. Председательский кабинет как-то располагает к неторопливому, домашнему разго­ вору. Может быть, тому способствует уютная обстановка: половину комнаты занимает огромная зеленая пальма, осеняющая стол, на который из широкого окна падает неяр­ кая солнечная мозаика. — Что нам дает новая технология? — повторяет Поморцев мой вопрос.— Экономи­ ческий эффект, конечно... Нет, не с того конца начал,— он взмахнул рукой. Подумав еще, председатель говорит: главное, пожалуй, то, что колхоз имеет теперь золотой фонд своих специалистов машинного доения. Доярки-пятидесятницы — это же новые люди деревни. На них смотрит молодежь, будущая смена. А еще не так давно председателю приходилось уговаривать чуть ли не каждую доярку: поработай еще ради бога, некому коров передать. — Через наш колхоз все тунеядки области прошли — на исправление их присыла­ ли. И как бы на прорыв. Сколько они нам коров перепортили!.. Продолжая рассказывать, председатель позвонил экономисту, и тот вскоре вошел с бумагами в руках. — Основная наша веха — мартовский Пленум, от нее ведем отсчет,— с некоторой торжественностью произносит Алексей Павлович и раскрывает папку.— Смотрите: до шестьдесят пятого года мы получали самое многое двести тысяч дохода, ничего не строили, в долгах по уши сидели. А в прошлом году, скажем,— семьсот тысяч. Замет­ ная разница? С такими деньгами можно развернуться! Отыскав нужный листок, называет колхозные новостройки минувшей, восьмой пя­ тилетки: два коровника на семьсот мест, блок пастеризации и охлаждения молока на