Сибирские огни, 1973, №5

лей здесь не любили. Первый же сибирский губернатор Матвей Гагарин отличился небывалым самоуправством. Боясь разоблачений, он распорядился закрыть все погра­ ничные заставы, обыскивать и допрашивать с пристрастием всякого конного или пеше­ го, направлявшегося через Урал в Россию. Ни один клочок бумаги не должен был про­ скользнуть в метрополию мимо глаз губернатора. Но что-то все же проскользнуло... Князь Гагарин был судим и казнен по приказу Петра Первого за злоупотребле­ ния властью, но другого такого случая история Сибири не знает. Другим сходило с рук. Так что мог и юридический корень попасть в топонимику... Не трудно также предположить, что основателем села был некий Тяжин, хотя ни­ каких преданий на этот счет не сохранилось. ...Миновав без остановки село, проезжаем по мосту, который один только выдает заметенную снегом речку. Низина кончилась, дорога лезет в гору. Слева вплотную подступает частый берез­ няк; в нескольких шагах от его края синеет глубокий провал; справа —• крутой, почти отвесный склон, у вершины голый, а ниже, до самой подошвы, покрытый смешанным лесом. Деревья, что внизу, кажутся отсюда травинками. Сафронов и шофер Вася, человек вообще-то неразговорчивый, охотно рассказывают местную легенду, связанную с этой горой. Будто бы именно здесь в старину чаще всего пошаливали разбойники. Выскочат из лесу наперерез — и никуда не денешься. А езди­ ли тут купчишки и с красным товаром, и с золотом: прииски неподалеку были Еще раз взглядываю вправо: жутковатый обрыв. Правда, перешеек не такой уж узкий, но это недавняя подсыпка,— когда рядом с дорогой прокладывали нефтепровод. Эта неожиданная поездка по старому почтовому тракту вызывает во мне сложное чувство, разные ассоциации... В сущности, история развития путей сообщения в Сибири— это сама история ос­ воения огромного края. Первые русские поселения нанизывались на синие жилы судо­ ходных рек. Постройка Большого Сибирского тракта вызвала к жизни гигантскую це­ почку новых деревень, протянувшуюся на тысячи верст через реки и леса, через горы и степи, через всю страну. «Во второй половине восемнадцатого века население сконцентрировалось вдоль тракта, а речные пути стали пустеть»,— меланхолически отметил историк Сибири. Великий железнодорожный путь, по словам В. И. Ленина, «открывал Сибирь» для новой, самой большой в ее истории переселенческой волны конца девятнадцатого — на­ чала двадцатого веков. Города и села, оставшиеся в стороне, потеряли былое значение. Современные шоссе и воздушные трассы распечатали самые глухие углы Сибири Слава им, путям-дорогам всех времен, всех видов и рангов! Но вслушаемся: откуда доносятся эти стоны, этот тихий звон? Там в п ол ях, з а с и н е й гущ е й лога, В зе л е н и о зе р П р ол егла п е с ч а н а я до р о га До С и б и р с к и х гор. З а т е р я л а с ь Р у с ь в Мордве и Чуди, Ни п очем ей с т р ах . И бр ед у т по той до р о ге люди — Люди в к ан д а л а х . У каждого была своя дорога в Сибирь. Жители древнего Углича, осужденные в 1593 году «по делу убиения царевича Ди­ митрия», конечно, не думали о том, что своим невольным переселением за Урал они открывают первую страницу трехсотлетней истории сибирской политической ссылки. Начиная с декабристов, «политические» играли огромную просветительную, рево­ люционизирующую, облагораживающую роль в жизни сибирского населения. Ну а те, бредущие по Сибирскому тракту, что за люди? Все они — уби й цы или воры, Как судил им рок...