Сибирские огни, 1973, №4

3 — О-о, гостьи ко мне! Долгожданные! —Мария Александровна рас­ пахнула дверь. —Входите, дорогие мои! Входите. Расцеловалась сначала с Елизаветой Васильевной, потом — с На­ денькой. — Вы так налегке?! А где же ваши вещи? — На вокзале оставили, —ответила Крупская-старшая. —Мы ведь только на часок. — Ну-у, что вы?! Столько лет не виделись и... Я думала, поживете, отдохнете... — Полицией отдых не предусмотрен, —улыбнулась Надя, сбрасы­ вая шубку. —У нас и билеты до Питера. Хотя мне туда тоже нельзя но­ са показывать. Да вот маме надо помочь устроиться с квартирой. — Такая жалость... —вздохнула Мария Александровна. —Но ни­ чего, видно, не поделаешь... —На тревожные взгляды ответила. —Одна я... В ночь на первое марта опять вломились... И увели... в Таганку. — Да когда же это кончится?! —Елизавета Васильевна, успев раз­ деться, потрясла дрожащими руками. —На весь бы мир крикнуть: «Лю­ ди добрые, скажите —когда?» — Скоро, мама. — Э-э, который раз уже слышу. — Теперь —скоро. Может, через год или два... — У нас недавно студенты подымались, —сказала Мария Алек­ сандровна.—По Тверскому бульвару да по Никольской ходили с песня­ ми! Больше тысячи человек! — А потом их — в Бутырки? — Гнали тут по улице... некоторых. Но, Елизавета Васильевна, го­ лубушка, всех не пересажают. Стены тюрем не выдержат. Рухнут, как Бастилия. — В это и я давно верю. Но скорее бы. Чтобы сердце не разрыва­ лось за них. —Елизавета Васильевна кивнула на дочь. —Хоть бы На­ деньке удалось выскользнуть за границу. — Наша Аня успела... А то пришлось бы мне носить по три узелка... Спохватившись, Мария Александровна подала гостьям чистое по­ лотенце: — Мойте руки и проходите к столу. У меня как раз самовар вскипел. — Я принесу его... — Не беспокойся, Наденька. Я еще сама управляюсь... А вот на стол накрыть помоги. Хлеб нарежь. Там целая булка. Никак не могу привыкнуть к мысли, что я —одна: покупаю, как на большую семью. Разливая чай, Мария Александровна расспрашивала о весточках от Володи: часто ли он писал в Уфу, не жаловался ли на нездоровье, сохранились ли его письма? Надя покрутила головой: — Приходилось сжигать... Могли ведь с обыском к нам... Риско­ ванно. — А у меня рука не поднимается уничтожать. Люблю перечи­ тывать. — Откуда он писал? Где сейчас? — Сначала присылал из Парижа, и мы ему туда отвечали. Потом —из Праги. Тебе тоже оттуда?