Сибирские огни, 1973, №4

то по-семейному. Видимо, хотел, себя показать. Дескать, близок к ин­ теллигенции. Я, понятно, приготовился говорить о железных дорогах. Ведь такую магистраль соорудили! Через всю Сибирь —до Тихого оке­ ана! Думал, заинтересуется: как строили? Спросит о моих друзьях-ин- женерах. Где еще строить? Что позаимствовать у Западной Европы? Он же сидит на троне великого государства!.. Явился я минута в минуту, назвался: инженер такой-то. Впереди меня побежал скороход, принаря­ женный, этакий молодой петушок. Я иду по ковру. Некрасивый ковер, какой-то ядовито-зеленый. Скороход возвращается и торжественно объ­ являет: «Их императорское величество просит его благородие инженера Михайловского к себе!». — Все-таки —«благородие», а не как-нибудь!— рассмеялся Горь­ кий, распушил усы. —Выслужили себе чин! — И меня, понимаете, предупредили, что я не могу задавать вопро­ сов—должен только отвечать. По возможности кратко. Знай, дескать, сверчок свой шесток! Вхожу. И вот вижу: передо мной сидит симпатич­ ный пехотный офицер... — «Маленький полковник». — Да. Сидит, знаете, покуривает, мило улыбается, изредка ставит вопросы, но все не о том, что должно бы интересовать российского госу­ даря. Мелко, ограниченно и даже глупо. О железных дорогах, которые я строил, ни единого слова. Стало обидно. Это же —дело моей жизни. Спрашивал все больше про корейцев: как они выглядят, что едят, что пьют? Любят ли нас? Старая царица с каменными глазами Будды. Мо­ лодая—тоже. В общем, было очень скучно. Напрасно потерянное время! — Сочувствую! —усмехнулся Горький. Анненский отыскал знакомого человека, славившегося четким по черком, усадил за стол и, нависая над его головой, диктовал: — Стало быть, так... Заглавие: «Письмо русских писателей в редак­ ции газет и журналов». —С трудом поворачивая голову, спросил: —Все согласны? — А потом всех...—послышался тревожный женский голос.—Всех вышлют. — Не знаете куда? — Куда Макар телят не гонял. — Тогда вы... —Разбитая губа Анненского болезненно искриви лась в злой усмешке. —Сходите сначала к Макару. Он снова склонился над головой пишущего: — Мы полны негодования перед подобными зверствами, имевшими, как нам известно, место и в других городах... За его спиной кто-то громко рассказывал: — А вы слышали, господа, царь-то сбежал?! — Как сбежал?.. Куда сбежал?.. — Из Зимнего —в Царское Село! Как только началось побоище... Перетрусил! — А еще —полковник! —сказала дама в широченной шляпе. Фи-и! Анненский продолжал диктовать: — Мы полны ужаса перед будущим, которое ожидает страну, от данную в полное распоряжение кулака и нагайки... Мы делаем попытку хотя бы огласить факты. Приняв перо, Анненский первым подписал протест и здоровым гла зом поискал следующего: