Сибирские огни, 1973, №4

— Я—за справедливый приговор!.. И хочу выпить, с «обвиняемой». За здоровье, за талантище. — За вас! —Мария Федоровна порывисто чокнулась, неожиданно для самой себя осушив фужер до дна, показала его Горькому .Вйди- те? Ни капли не осталось. Только за вас так! Никакого «зла» не остает­ ся, если мне что-то и не нравится... — А что? Что? — Хотя бы то, что только сейчас вспомнили обо мне... А мне было обидно, что вас куда-то на краешек... — Не в этом дело, Мария Федоровна, голубушка!.. У меня все еще —в сердце огонь. Видели бы вы, как студиозы дрались! Бесстрашно! Милые люди, славные парни! Жизнь — драка. И они смело идут, дабы победить или погибнуть. Победят! Я прочитал в новом номере «Искры»: «рабочий должен придти на помощь студенту». Золотые слова!.. И надо, голубушка, добрая душа, помогать студиозам... ежели которых в Си­ бирь... — Поможем, —тихо и твердо ответила она. —Через нелегальный Красный Крест. — Спасибо. Но «Ис.кре»-то, я думаю, тоже надобна помощь. Мария Федоровна ответила ему без слов, лишь слегка смежив глаза. — А как ваша песня о Буревестнике? — Не могу здесь. Вот уж дома напишу. — «Гордый и смелый! Этакая черная молния!» — Запомнили! — Такое не забывается. Это же, —Мария Федоровна понизила го­ лос до шепота, — вестник революционной бури! Так я понимаю? — Пророк победы. — Великолепно! Пишите скорее. — Вон Поссе слово с меня взял —в апрельскую книжку «Жизни». Любопытствующие соседи по столу навострили уши. Заметив это, Горький наполнил фужеры, еще раз чокнулся с Марией Федоровной и, покашливая, пошел чокаться подряд со всеми «художниками». 7 Вечером писатели без особого приглашения собрались в своем Сою­ зе взаимопомощи. Каждый чувствовал — нужно что-то делать, как-то протестовать. Немедленно. Не откладывая на завтра. У Анненского опухло лицо, рассечена нижняя губа, под правым гла­ зом растекался синяк. У Пешехонова ссадина на лбу, царапины на ще­ ках. Но они держались задорно, как победители. «Синяки —- напоказ,— отметил Горький, — словно георгиевские кресты на солдатской шинели!» Вслух сказал: — Лихо дрались!.. Вовеки не забуду этой битвы! Первая такая... Поздоровался с худощавым и элегантным Гариным-Михайловским, только что вернувшимся из Кореи: > — Говорят, вас удостоили монаршей чести? — Как же, как же! Впервые в жизни! —Они отошли в сторонку, и Николай Георгиевич продолжал: —Сознаюсь, шел не без робости. Ведь царь такой великой страны! Пожелал видеть строителя железных дорог. Да не в официальной резиденции, а у своей матушки в Аничко- вом дворце. И в присутствии императрицы. Не знаю, для чего так. Буд