Сибирские огни, 1973, №4

ропливом и проникновенном звуке «Лунной сонаты» вс™°ва,аасв грусти матери. Митя, ее младший сидел в Таганке а Володя те И залаяла еще громче. Сейчас даже шороха не слышно. Только —музыка, полная глу кого душевного чувства. И мать с дочерью тревожно переглянулись: неужели они расста­ лись с ласковой и уютной собакой? Марк Тимофеевич так любил чесать пальцами у Фриды за ухом. Аня и Маняша ходили с ней на прогулку... Теперь Мити нет дома. Марк по утрам отправляется слушать лек­ ции в инженерном институте... А Аня с Маняшей? Где они?.. И что известно им о Володе? Среди лета он приезжал в Уфу повидаться, намеревался отдохнуть, но праздность не в его характере. Что ни день, то встречи с изгнанника­ ми и ссыльными революционерами, жаркая полемика о путях борьбы, о будущем страны. Так промелькнули две недели. А с Марией Алек­ сандровной он расстался позднее. Что сказал ей на прощанье? Затаив дыхание, Надя снова прислушалась. И тут же еще раз пе­ реглянулась с матерью. Похоже —Мария Александровна играет в пу­ стой квартире... Может, случилось что-то недоброе?.. Не позвонить ли немедленно?.. И рука Елизаветы Васильевны потянулась было к кольцу проволо- ки, —можно ведь тронуть слегка, чтобы в передней колокольчик звяк­ нул чуть слышно... Нет, нельзя... Мария Александровна все равно вздрогнет от неожи­ данности. А в ее возрасте волнения опасны... И нельзя прерывать сонату, —душа музыкантши —в этих тихих, задумчивых звуках. Мать с дочерью заслушались. И им уже не хотелось торопить вре­ мя. Три долгих года они не слышали ничего похожего. Тихие звуки фортепьяно будили раздумье. И Надя представила се­ бе лесные дали в ночную пору: серебряный диск луны бесшумно катит­ ся по небу, на секунду прячется за тучки; поникшие ветки деревьев, ох­ ваченные ростепелью, роняют льдинки в озерную гладь... Володя рас­ сказывал: в окрестностях Шушенского бывало так в его охотничьи зори. Где теперь Володя? Чем он занят в эту минуту? У нее в памяти' пражский адрес. А у Марии Александровны? Как-то в письме свекровь делилась радостью: получила весточку из Парижа. Сейчас у нее, вероятно, тоже есть письма из Праги. Еще минута, и они войдут в квартиру, расцелуются с Марией Алек­ сандровной, примутся расспрашивать о жизни, о родных. И первым де­ лом—о Володе. Узнают все, все. Часом раньше Мария Александровна вернулась из Таганки. Впер­ вые не снимая ни шали, ни пальто, прошла в свою комнату и, тяжело вздохнув, опустилась в кресло, усталые руки уронила на колени. Голова довольно часто вздрагивала. 2