Сибирские огни, 1973, №4

Возле колонн девушки приводили в чувство студента, натирая ему грудь и виски снегом. Какая-то женщина истошно кричала: — Старуху затоптали!.. Гады проклятые!.. Насмерть!.. Возле памятника Барклаю де Толли жандармы сбили с ног Пеше- хонова, пальто на нем распластали от воротника до подола. Анненский бросился на выручку и, потрясая старческой рукой, кричал что-то Клей- гельсу, оказавшемуся неподалеку на своем сером коне. Но дюжий жан­ дарм свалил Николая Федоровича ударом кулака в лицо, наклонился и,крякнув, добавил в подбородок. К Клейгельсу пробился неизвестно как очутившийся тут член Го­ сударственного совета князь Вяземский: — Прекратите, генерал!.. Побойтесь бога!.. Что вы делаете?.. Что скажет Европа?.. — Выполняю приказ! — козырнул градоначальник.— Побереги­ тесь, князь. В соборе еще продолжалась служба. Раскрылись царские врата, и священник вынес золотой сосуд со святыми дарами. Но богомольцы, перепуганные нараставшим гвалтом на паперти, уже теснились у рас­ пахнутых боковых дверей. Курсистки в поисках укрытия хлынули ко входу, над которым золотом горели слова: «Грядый во имя господне». Вслед за ними в со­ бор вломились жандармы,: городовые и пешие казаки, едва успевшие сдернуть с чубатых голов меховые шапки с красной тульей. Певчие поперхнулись на полуноте и врассыпную кинулись к боковым дверям. Схватка не утихала и здесь. Городовые хватали курсисток за во­ лосы и ударяли затылками о стены. Студенты защищали девушек с возрастающим ожесточением. Светловолосый юноша с проломленным черепом, распластав руки, лежал посреди собора в луже крови. Перепуганный настоятель вышел на амвон, дрожащей рукой под­ нял крест: — Смиритесь, заблудшие!.. Не противьтесь властям, поставленным от господа бога! Смири-и... Два студента помешали ему договорить, поддерживая под руки курсистку с окровавленным лицом, потребовали: — Воды!.. Дайте ей воды! Настоятель воздел руки к небу: — Не помогаю бунтовщикам. Смиритесь!.. Вспотевшие казаки, окружив остатки демонстрантов, стали «выжи­ мать» их к выходу, где ждали тюремные кареты. Окруженные, торопли­ во вытаскивая из карманов и муфт, рвали прокламации, чтобы жан­ дармам не попали в руки «вещественные доказательства». Затерявшись среди бородатых и длинноволосых певчих, Горький вырвался из жандармского невода. «Жаль, рабочие не подоспели,—думал он, удаляясь от места схватки,— Не настала пора. Гребень девятого вала еще где-то за горизонтом. А студиозы молодцы!..» 6 В тот же день Союз взаимопомощи писателей давал обед «худож­ никам» в лучшем ресторане столицы — у француза Контана. После побоища настроение было далеко не праздничным, но отложить было уже невозможно. И хозяева, и гости были возбуждены до крайности,