Сибирские огни, 1973, №4

поплевал на руки, взялся за крюк, деревянное цевье которого было до блеска отшлифовано жесткой кожей натруженных ладоней, и, напрягая мускулы, повернул большое колесо машины; заскрежетали шестерни, пришли в движение печатные валы, запахло типографской краской, и влажный газетный лист лег на нетерпеливые руки Владимира Ильича. Есть газета! Есть! Сбылась долгожданная мечта! Рау и Блюменфельд заглянули с боков. Отлично оттиснулось клише: в середине крупно «Искра», ниже под чертой: «№ 1, декабрь 1900 года», слева: «Российская социал-демократическая рабочая партия», справа: «Из искры возгорится пламя!» Ответ декабристов Пушкину». Все четко. Все хорошо. А текст... Пожалуй, надо кое-где еще приправить, и Рау вместе с печатником склонился над вторым оттиском. А Владимир Ильич, хотя внутренняя сторона еще не была оттисну­ та, вложил в середину лист, напечатанный ранее, и, окинув газету вос­ торженным взглядом, обнял Блюменфельда за плечи, пожал руку Гер­ ману Рау, печатнику и вертелыцику: — Данкэ! Данкэ! Данкэ! — Едва удержался, чтобы не добавить по-русски: —От всего сердца! От всех российских социал-демократов. От всех марксистов! Пройдет какая-нибудь неделя, и новорожденную вот так же будет держать в руках Лепешинский в Пскове, Бабушкин в Иваново-Вознесен­ ске... Глаша Окулова перешлет в свою родную Сибирь... И у всех будет праздник. А для него праздник уже начался. Завтра будут оттиснуты последние полосы. День рождения газеты запомнится на всю жизнь! Главное — поскорее переслать «Искру» в Питер Степану Радченко. Ему там очень трудно. Творятся нетерпимые глупости: у рабочих — своя организация, у интеллигентов — своя. В «Союзе борьбы» верховодят «экономисты». «Искра» для них — удар, нашим —подмога в борьбе. Легким и быстрым шагом Владимир Ильич прошел к редакторско­ му бюро, зажег лампу под жемчужным абажуром, сел и, как по лесенке, побежал глазами по строчкам первой колонки, чем ниже, тем быстрее и быстрее. Но в середине второй колонки вдруг споткнулся, брови суро­ во сдвинулись над переносьем, крепко сжатые кулаки опустились на стол. — Послушайте, геноссе Блюм, что вы наделали?! — Что, что? —Наборщик всполошенно бросился к нему.—Что там такое? Неужели?.. Острая обида,—первый блин комом! —необычайно взволновала Владимира Ильича. Вскочив на ноги, он ткнул пальцем во второй абзац средней колонки: — Читайте. Вот отсюда. Читайте вслух. — «Отодвигают эту...» — Вы тут сразу проглотили две буквы. Смотрите в оригинале: «Отодвигают же...» Так? Первая погрешность, с которой нельзя прими­ риться. Читайте дальше. — «Отодвигают же эту задачу, во-вторых...» — А где «во-первых»? У Блюменфельда щеки стали пунцовыми. Перед другим редактором он бы вспылил: «Не такая уж это крупная... И с кем не бывает...», но сейчас у него перехватило горло, и он чуть слышно проронил: — Наверно, можно... сократить где-нибудь. — Ни одной буквы, ни одной запятой! Извольте найти выход из по­ ложения...