Сибирские огни, 1973, №4

сказывали: каждый час открываются окошечки и проходят апостолы... Где же та площадь? Может, извозчик повезет через нее? Спросила. Тот указал хлыстом,— Старо-Местская площадь осталась в стороне. Они уже едут через Вршовицы. Извозчик говорит — рабочий район. Понятно. Где же еще жить Володе, как не среди рабочих? Тут дешевле. И — свои люди. Соседи, вероятно, социал-демократы.... Что делает сейчас Володя? Конечно, уже встал, умылся... Может, пьет кофе... О чем думает? Как бьется его сердце? Чует ли?.. Ведь через несколько минут они встретятся... Вот начинается Колларова улица. Узенькая, бедная. Дома высокие, серые. Окна распахнуты, на подоконниках проветриваются перины... Дом № 384 — на углу Нерудовой улицы. Извозчик остановился, ука­ зал на входную дверь. Надежда подхватила чемодан и корзину; расстегнув шубу, стала подыматься по лестнице. Останавливалась на каждой площадке. Хоте­ лось бросить вещи и взбежать налегке. Не решилась оставить. Она не слабосильная. И сама может поднять. Кажется, не выше четвертого этажа. Теперь уже близко... Перед последним маршем лестницы передохнула, утерла платком вспотевшее лицо. И быстро —наверх. Сердце колотилось часто-часто... Позвонила. За дверью —легкие ша­ ги. Открыла светловолосая чешка, спросила, кого желает видеть незнако­ мая фрау. Откуда она приехала с вещами? Наверно, ищет другую квар­ тиру? Надежда принялась объяснять, перемежая чешские слова польски­ ми и немецкими: — Я, пани, из России. Из Петербурга. Моя телеграмма, вероятно, затерялась. Я —жена пана Модрачека. Чешка, пожав плечами, рассмеялась, перешла на немецкий: — До сих пор у него была одна жена — это я. — Вы, пани, что-то не поняли. Я —жена,— продолжала убеждать Надежда.—Мне нужен Франц... Извините, нужен Франтишек Модрачек. — Фран-ти-шек,— повторила чешка с потеплевшей улыбкой на ли­ це, ей было приятно слышать чешское имя мужа; повернув голову, позва­ ла: —Франтишек! —И не сдержала смеха.— К тебе —жена! Вышел чех в простых рабочих брюках, концом полотенца, перекину­ того через плечо, стер остатки мыла с мягкого подбородка; представился с легким поклоном: — К вашим услугам, пани... — Ульянова,—назвалась Надежда. — Ваш муж Улианофф?? К сожалению, не имею чести знать. — Нет, он —Модрачек. — Простите, пани, Модрачек— я. Другого нет. У Надежды снова выступил пот на лице, на этот раз от растерянно­ сти. Она недоуменно пожимала плечами, разводила руками, стараясь подыскать недостающие слова. Заметив вещи за порогом, Франтишек пригласил странную гостыо, оказавшуюся, как видно, в незнакомом городе, внес чемодан и корзину: — Как-нибудь разберемся.—Погладил усы.— Вы — русская? Из Москвы? — Была в Москве. Там живет моя свекровь. — Так, так...—Модрачек задумался, поворошил пальцем волосы над ухом.— В Москву я пересылал несколько писем... — Марии Александровне Ульяновой?! Да? — Похоже... У меня где-то даже хранится квитанция на заказное