Сибирские огни, 1973, №4

— Читайте. И рекомендуйте автора рабочим как искреннего друга, уразумевшего, что марксизм был зловредной ошибкой. Был! Мы его ис­ кореняем подчистую. 3 Слепов ходил в охранку по два раза в неделю. На Тверской, ста­ раясь держаться поближе к домам, свертывал в Большой Гнездников­ ский переулок; иногда, не доходя по бульвару до памятника Пушкину, пользовался проходным двором, устроенным для удобства полиции. Каждый месяц двадцатого числа получал от Зубатова на всех «вожаков» субсидию четыреста рублей. Одному Михаилу Афанасьеву — как пред­ седателю общества — восемьдесят пять целковых! Такие деньжищи! Ему, Слепову, полсотни. Обидно! У него хлопот-то гораздо больше, чем у этого Афанасьева. И тревоги больше. Еще слава богу, что все сходит благополучно. Но однажды поздним вечером у выхода на Тверскую он услышал за спиной шаги: его настигали двое. Он пошел быстрее. И те двое тоже прибавили шагу. Один полушепотом окликнул: — Господин Слепов, на минутку. Другой схватил за воротник, прошипел над ухом: — Не уйдешь, сука! Первый, не дав крикнуть «караул», ударил по щеке: — Продажная шкура! Второй со всего размаха грохнул кулачищем, как молотом, в грудь, сбил с ног. — Братцы!..—плаксиво взмолился Слепов.— Помилуйте!.. Но ему наносили удар за ударом, будто молотили ржаной сноп. Лежа на узеньком тротуаре, он левой рукой прижимал портмоне с деньгами, правой сумел достать свисток и сунуть в рот. Заглушая свист, его стукнули по зубам, отшвырнули к какой-то под­ воротне. Когда с Тверской улицы прибежал городовой, никого из нападав­ ших уже не было на месте происшествия, лишь слышался топот сапог по булыжной мостовой да лаяли во дворах за охранным отделением взбул­ гаченные собаки. Слепов стонал; придерживая дрожащими пальцами нижнюю че­ люсть, опять попытался крикнуть «караул», но захлебнулся на втором слоге. Городовой помог ему подняться сначала на коленки, потом на под­ секавшиеся ноги, хотел отвести в полицию — тут всего каких-то сто ша­ гов, но Слепов попросил помочь добраться до охранного отделения. По дороге слезливо бормотал: — Господи!.. Зачем же этак-то? Своего же брата... Ведь я такой же мастеровой... За что? — Стало быть, ты успел разглядеть бандюг? —- спросил городо­ вой,—Словят их. Ты сумеешь опознать? — Где там... Ночь-то, вишь, какая темнущая! — А говоришь —мастеровые. — Это я —по ихним кулакам. Как молоты! В кабинете Зубатова Слепов повалился на стул. Долго не мог про­ изнести ни слова,—перехватывало горло, плохо повиновались кровото­ чившие губы. Сергей Васильевич обошел длинный стол, подал стакан с водой: