Сибирские огни, 1973, №3

дины, вытирает стол и подметает иолы. Что ее свело с этой чертово! Эллочкой? Ну, ту, понятно, избаловала мать: ах, единственная дочка художница, талант, все для нее, весь мир вокруг нее. Вот и воспитала., «фирменную» девицу... Но в Люсе ведь столько хорошей доброты, ду шевности, настоящего женского сочувствия — что ей здесь делать, этой квартире, где окурки и красно-черные мертвецы на стенах? Ей вправду детишек бы двух-трех (одного мало — замучает, заласкает) воркованье над ними, пеленки и купания, и поцелуи в румяный напа ренный задик... колясочки бы ей и тихие семейные именины... Глупа? она муха, запутавшаяся в чужих, случайных тенетах». Элла встала, своей ленивой, деланно развинченной походочкой про шла мимо Кравцова к подоконнику, где стоял старенький проигры ватель. — Господи, скукотища. Где же Седой? Музыку, что ли, врубить.. Она небрежно ткнула звукоснимателем в пластинку. Голос жен щины глуховато и певуче заговорил: Опустела без тебя земля, Как мне несколько часов прожить... — Фу, кто поставил это старье? Ты, Шатрова? — Элла резко пре рвала песню, но Кравцов попросил: — Оставь для меня, пусть доиграет... У Кравцова тревожно заныло внутри, на миг он замер... Скажи, как крепко это въелось: мелочь, ведь, музыкальный пустячок, а сразу перед глазами Таня... ...Будто на пустынном озере он купается, и тихо, серо, мрачновато вокруг: крутые скалы, лес, низкое небо. И вот, когда он заплыл на сере дину, рядом взбурлила вода и голубоватая русалка в купальнике всплыла и легла вверх лицом, чуть шевеля гибкими руками и не заме чая его. Так и пахнуло от нее таинственным миром рыб, водорослей, полутемных и мрачных глубин. Округлые плечи ее смутно поблескивали в воде, волосы обвивали шею и колыхались вокруг головы, а длинные глаза, как бы и не глядя на Кравцова, жгли его боковым косящим ог нем и звали, манили. - Он подплыл, коснулся и сильно обхватил ее в воде, повернул к се бе и вдруг узнал:«Таня!» — но едва узнал, как она скользнула из его объятий, взмахнула руками и поплыла на спине прочь. Он бросился за ней вразмашку, но она плыла быстрее и уходила, уходила от него, а по том, он видел, вдруг сильно выгнулась в воде головой вниз и так на спине и нырнула, подняв легкий бурунчик маленькими ступнями, и ис чезла в волнах, утонула. Он рванулся вслед, но гнаться за ней не хвати ло ни сил, ни воздуха. А между тем мир вокруг уже как-то внутренне изменился, стал та инственнее^ мягче. Ослабла и потускнела резкость елей, гор, прибреж­ ных камней, и лшкая заря выплеснулась и заалела фантастически над лесом. Он коснулся ногами земли — какое чистое песчаное дно! — и рыба скользнула рядом, пощекотала ногу; он медленно двинулся к берегу и вдруг увидел на песке ее, Таню. Да, она сидела в купальнике, положив Iолову на согнутые колени; мокрые волосы свисали по бокам; она смот­ рела на Кравцова и плакала. — Таня?!