Сибирские огни, 1973, №3

нице института, жаркие студенческие поцелуи... Осенью перед вторым курсом Сергей уехал в колхоз, а она заболе­ ла и осталась перебирать книги в институтском хранилище вдвоем с подружкой Эллочкой. Кравцов вернулся из колхоза внезапно. Зашел к Элле — Люся жила временно у нее. Дверь была не заперта, Сергей очутился в кори­ доре и замер: в клубах табачного дыма за круглым столом, завален­ ным окурками,скорлупой от яиц и огрызками яблок, сидела подвыпив­ шая компания. Парадом командовал Закладышев — институтский поэт, он разли­ вал остатки «Солнцедара», отмерял кому сколько, с ним кто-то мелоч­ но ругался, не соглашаясь. Его напарник, человек без определенных занятий и «мастер всех жанров» Вася Онучников, крохотный типчик с мышиными глазками, обнимал на диване, гнусавя попутно стихи, Люсю Шатрову— она была пьяна и, довольная, похохатывала... Сергей тогда влепил Люсе пощечину и послал ко всем чертям. — ...Сережа, как хорошо, что я тебя встретила! Так давно не виде­ лись. Как ты живешь? Знаешь, у меня сегодня день рождения... Зай­ дем к нам? — Что ж, поздравляю.— Он слегка пожал ее руку.— К вам? Опять заседание «фирмы»? — Нет, Сережа, никого не будет. Элка со знакомым, новый у нее какой-то. Вот и все. Кравцов хотел отказаться, но ему стало жаль ее — ведь день рож­ дения. И потом... она жила рядом с Клюквиной. Мелькнула мысль, что можно, побыв у Люси часок, завернуть в эту скандальную квартиру, по­ смотреть, что сделали слесари. 8 — А-а-а, Кравец! Ну, как жизнь? — лениво ответила на его при­ ветствие курившая в одиночестве за столом Элла, худосочная девица с заглаженными назад волосами и брюзгливым выражением большеро­ того, вытянутого вперед личика; она была в диковатом, попугайной расцветки, брючном костю е. На столе стояло четыре бутылки красного вермута, пол-литра водки и реденькие закуски: капуста, колбаса, хлеб. Люся достала из холо­ дильника шампанское. Чинишь унитазы и охотишься за шпаной5— Элла, откинув го­ лову, холодновато ощупывала взглядом его широкоплечую фигуру в сером пиджаке, щурила густо подведенные глаза. Элла, прошу тебя...—Люся от окна укоризненно смотрела на подругу поверх зеркальца, перед которым торопливо припудривалась. Ну, не буду, не буду, баска моя,—успокаивающе оборвала ее Элла, а потом, слегка рисуясь под опьяневшую, воскликнула: —И что ты мне давишь на п- ихику? Что он, сахарный, твой управдом, рассып­ лется, если я над ним поехидничаю. Сегодня ведь можно, товарищ управдом? Валяй, махнул рукой Кравцов и взялся за шампанское.— Ну, именинница, иди садись, хватит хорошиться. Шатриха, вали сюда, кончай чесаться! Милый выпить хотят-с!