Сибирские огни, 1973, №3

отец отроду не прочел ни одного поэта — и ничего. В жизни разбирает­ ся, человека сразу насквозь видит... без всяких там Гумилевых! — А вот мой папа, хотя и был, выражаясь вашим... жаргоном, тех­ нарем, летчиком, но прекрасно ориентировался в поэзии. Лермонтова знал наизусть. И если на то пошло... прежде всего —интеллектуально, да, интеллектуально развитый мужчина может быть идеалом и настоящим героем нашего времени. Это, по-моему, бесспорно! — уже с явным вызо­ вом сказала она. — Да, конечно, где нам до идеалов! — хохотнул Кравцов. — Ну, хватит...— сказала она.— Я что-то замерзла. Плывите к бе­ регу. Меня ждут. — Кто? — спросил Кравцов, переставая грести. — Давний товарищ, мы дружим с девятого класса, он сын папино­ го лучшего друга. Он был в командировке, но недавно приехал. — Понятно,— чужим, хриплым голосом сказал Кравцов.— Что ж, желаю успехов.:—И направил лодку к берегу. 4 В бесцветных августовских сумерках толпа горожан текла мимо не­ го, мелькали серые, бледные лица, ветер трепал поднятые воротники плащей. Унылая будничность, тоска и пыль реяли в воздухе. Итак, вот оно в чем дело: сын папиного лучшего друга... Что ж, вполне понятно, такая девушка не может быть одна. Но зачем же тогда эти встречи, и купания, и улыбки, зачем же эти поцелуи? И вдруг он с особенной, щемящей болью в душе понял смысл их последней встречи, ее оценивающе-беглых взглядов, ее внезапного «пе­ рекрестного допроса». Она же выбирала! Она сама до этого не решила и колебалась между двумя, и лишь теперь, когда один из двух сам себя уничтожил, все стало на свои места. «Да, но кто этот второй, этот «сын»? —думал Кравцов, возвращаясь в общежитие.— Какой-нибудь тихий и набитый иллюзиями идиот, тог самый пресловутый «друг детства» — вместе мячик во дворе катали, в пятнашки играли, в садик ходили... Слизняк-юноша типа «рвотный по­ рошок» или даже студент, поди, неврастеник, научник будущий. А глав­ ное — если не «идеал», то куда ближе к оному». А он, Кравцов, оказался не героем, а приспособленцем. Он отка­ зался верить во все это. Конечно, врать Таня не умеет, не из таких, это сразу видно, но все же... все же стоит ли девушке так уж сразу верить? Можег, просто в запальчивости кое-что присочинила? И потом эта растерянность, эти колебания, этот прерывающийся голос, да, да, тут еще не совсем ясно, и, может быть... этот «сын» не так уж опасен? Да и существует ли он вообще? Не позвонить ли Тане? Кравцов удержался от этого соблазна, но решил проверить сущест­ вование «сына». * Как заправский детектив, подняв воротник и надвинув шляпу, Крав­ цов несколько вечеров бродил вблизи Таниного дома, наблюдал, мучил­ ся ревностью, слушая непривычно бухающее сердце. ца паРень существовал реально, мало того, по внешнему виду он не оправдал ни одного раздраженного кравцовского прогноза. Был он