Сибирские огни, 1973, №3

^!пшп\/ппшДЬ1 Джинсы и спортивную майку, Кравцов вломился в воду,, мощно уплыл метров на сто от берега, сорвал первую охотку и лениво пеРНУЛСЯ К. береГу' ° Н блаженно забылся на'песке, как вдруг услышал рядом с собой чуть приглушенный девичий голос: А уж прошлое кажется странным, И руке не вернуться к труду, Сердце знает, что гостем желанным Буду я в соловьином саду. Кравцов повернулся: на песке сидела, подогнув под себя ноги де­ вушка лет девятнадцати в синем купальнике и держала на загорелых коленях книжку. Рядом лежала другая девушка, пухленькая, и, подпе­ рев лицо кулачком, слушала. «Это еще что —открытый урок литературы? Сестры Ларины на пля­ же.». Он отвернулся, положил голову на песок. ...Как под утренним сумраком чарым Лик, прозрачный от страсти, красив... По далеким и мерным ударам Я узнал, что подходит прилив. Почему это. «Лик, прозрачный от страсти?» — спросила полнень­ кая. Кравцов не выдержал, поднял голову. — Нельзя маленьким читать такие стихи,— улыбаясь, произнес он. Полненькая шаловливо ударила загорелой ножкой по песку: — А мы уже большие, вот! Оля, не говори глупостей! —• мягко оборвала ее девушка, читав­ шая стихи; она была темноволоса и очень мила. Простите, а вас не Таня, часом, зовут? —спросил Кравцов, обра­ щаясь к ней. Да, Таня,— с заметной иронией ответила темноволосая.— А она — Оля, и кругла лицом, и вы сейчас будете спрашивать, где тут, простите, ошиваются неизбежные Онегин и Ленский, а если их нет... — ...То предложу себя взамен.— Кравцов шевельнулся на песке, удобнее устраиваясь и разворачиваясь в их сторону,— Нет, девчата, еи-богу, я без всяких-яких, вы, правда, ничего читали, да и стихи хоро­ шие. Хотя я в поэзии не очень-то силен... — Предпочитаете тяжелую атлетику или бокс? —Темноволосая вы­ разительно окинула взглядом его мышцы. — Ну, главное, положим, для меня диплом. Но если о спорте, то — борьбу самбо. — А вот как вы, товарищ самбист, думаете: в чем смысл «Соловьи­ ного сада»? — спросила Таня и серьезно посмотрела на него — у нее бы­ ли крупные и очень темные глаза. — Да, какова главная мысль этого произведения? — лукаво и ско­ роговоркой добавила Оля. Кравцов порадовался странному совпадению: именно о «Соловьи­ ном саде» у них недавно шел разговор с курсовым книгочеем Олегом Алексеевым. Кравцову случайно подвернулся Блок, и эта поэма понра­ вилась, а вот насчет смысла было не совсем ясно. И Алексеев разложил ему все по полочкам. — Как вам сказать-., э-э-э... уважаемые девушки,— пародируя лек­ тора, начал он, и Оленька сразу прыснула,—видимо, не случайно,