Сибирские огни, 1973, №3

Я повторяю свой след, которым проходил тогда, при своем приезде в отпуск. Поднялся по ступенькам крыльца. Постоял у двери, потрогал висячую закладку и надел ее на петельку. Не было слышно ни рояще­ гося оживления людей, ни ропота праздника, ни, сдавленного радостью, голоса баяна... Лежит темное небо над чистым снегом. Я спускаюсь и иду по ули це. В окнах изб никаких огней, только изредка — глухая дышащая подсвеченность — включены телевизоры. И не следит никто за дорогой. 11 — Миш, уже собираешься домой? Хотел побольше пожить. Я толь­ ко привыкла и отошла. Тебе еда моя, наверно, не поглянулась. Тетка сокрушалась. Я смотрел на нее, улыбался и молчал. Она не выдержала, поняла улыбку и весело осудила себя: — Смеешься над старухой. Чудной я кажусь. Ладно. —Она зато­ ропилась. — Если собрался, я тебе что-нибудь припасу. Сала отрежу. Ребятишкам картошку пожарите. Я свинью на той неделе заколола.. Сало и не усолилось еще. В ее отсутствие я хотел выложить из собранного мешочка сало обнаружил там связанный пучочек мака, банку варенья, завязанную цветной тряпочкой, и ничего выкладывать не стал, подумал, что после отъезда она будет над этим сидеть, сокрушаться и думать, что я забыл. На станцию я пошел пешком — не хотелось ждать автобуса и был приятен неглубокий снег на дороге. Я много раз оглядывался на деревню, хотел вспомнить настроение ночи и те мысли, что держали меня у клуба, но ничего не повторялось. Дома были все под шиферными крышами, и /силуэт деревни был совсем другой. Хорошие дома. И жизнь лучше, чем при моем детстве. Я поднялся на горку к станции и больше уже не оглядывался. В купе верхний свет. Я сидел, прижавшись головой к стенке ваго на. На стыках пластиковая стена раскачивала голову. Легко было сидеть, и думать. Трое пассажиров, уже привыкших друг к другу, разговаривали между собой и меня не замечали. Мужчины оказывали всяческие знаки внимания молодой женщине. Были остроумны и предупредительны, как, вероятно, редко, когда бы вают дома с женами. В свою, наверное, нечастую дорогу ехали они предчувствием встреч, и знакомств, и всего того, что надолго наполняет' воспоминание. Они искали сближения, подставляли себя сразу нарас пашку и были, как почти всякий человек в дороге, безответственны. Женщина в дорожном халате с открытой красивой шеей, казалось, была занята журналом, знала цену дорожным знакомствам. Немного словным вниманием сообщала, что равнодушна ко всему и знает, чем нужно занимать себя в дороге, но легким движением иногда поправля ла волосы, незаметно стараясь попасть в поле зеркала на противопо ложной стенке, и снова смотрела мимо раскрытых страниц. — Товарищ, наверно, тоже из командировки? Согласовывал. Увязывал... — заметили мужчины. — Вы не психологи... — Женщина не взглянула, но сказала обо мне.