Сибирские огни, 1973, №3

какое задание, а тебе нарочно — туфту, чтоб ни одна живая душа не знала... А ты и поверишь? И вот уже столько лет, а тебе — как один день: да все ждешь, да все думаешь, да все себя убеждаешь,— чего только в жизни не бывает, разве не так? Я вот себе теперь говорю: надо тебе, девка, сходить до тех баб, адрес этой женщины спросить, что в Спокойной, да туда съездить, дочку порасспросить. А что ихний отец писал с фронта? Тоже, небось, как и Федя меня, настраивал: бумагу получите — так не верьте. Или как? 5:знаю, тогда уже точно решу: конечно, и Федя никуда, бедный, не делся — погиб. Т еплый угол Чего я сегодня такая сумная? Старому человеку много ли надо —у него все глаза на мокром месте. Горе какое — плачешь: до чего, думаешь, она жестокая, жизнь-то? Радость какая —опять в слезы. Да как же, думаешь, хорошо, что и добро у нее тоже немереное, не кончится, видать, никогда... Ну, это так, к слову. А про нонешнее я тебе тогда издалече: люди тут одни жили, у нас на улице, а я с ними соседилась. Другие и не любили их, грубые вроде, что он, что она, непростые такие, гордые, а чего гор­ диться: каждый день скандалы да драки, то он ее со двора гонит, то она его домой не пускает. Сами еще молодые, я приду, сяду: чего вы, говорю, не поделите? Здоровые, красивые, и умом бог вроде не обидел. Чего не хватает? Ну, да кто их там разберет, только так и не ужились. Надумали расходиться, надумали дом продавать. Она потом с мальчи- шонком в Ростов, там у нее родные, а он вроде куда вербоваться, куда, говорит, тетя Нюра, глаза глядят, лишь бы только от нее, говорит, по­ дальше... Я вот и теперь о них нет-нет да и подумаю: и так, и этак. Разве рассудишь? Ну, дом продали, деньги миром поделили, на три части: ему одна часть, а ей — две, еще вроде же и на мальчишонку... Забежала она, поси­ дела, поплакала. Потом он зашел, посидел, покурил. Так в один день оба и уехали. А я потом иду мимо ихнего двора, вдруг слышу, собака их, Жулик, как заскавучит да на улицу через плетень, чуть с ног не сбила. А за ней новый хозяин выскакивает, с палкой. А я тогда стою, да чуть не плачу. Как же это, думаю я, дура старая, не сказала им, не предупредила, что грех живую душу не определить, на произвол бросили. Да новому этому хозяину говорю: а чего вы его го­ ните, Жулика? Хорошая собака, может, еще и вам пригодится. А он только плечами пожал: у меня самого, говорит, есть хороший, я его за триста километров с собой привез, из Старо-Минской, а это, видать, как была шалава, так и не нужна никому разве хорошую собаку так бросят? Я вздыхаю, молчу, а тут гляжу, сын этого ж нового хозяина кота Артура в руках несет за калитку, да со всей силы об землю жмяк! А я тогда и кричу: что ж вы делаете, хозяин? Да этому коту цены нету! А чего ему — он смеется: оно, говорит, и видать!