Сибирские огни, 1973, №3

бось, не дождутся, второй день ни крошки, а у меня хоть ничего такого, а все полбуханки ржаного хлеба есть, один солдат раздобрился да за яблоки дал нам целую, а мы пополам разделили — хорошо, что буханку в калошу под резинку не спрячешь, да прости ты, господи, меня, греш­ ную! Вот бегу, а мороз все крепче, метуха по степи начинается, 8се кру­ гом затянуло, и луны не видать — я тороплюсь, взмокла! На гору наверх выскочила, уже бы и огоньки должны быть внизу, а их —ни одного, мга, метет по долине, идет с гудом. Я еще быстрей — вниз. Тут по буграм-то мне все знакомое, по дороге не стала, бегу на- прямки, спотыкаюсь да в снегу вязну. Вдруг как в спину меня ударило: чую — кто-то за мною следом! Стала ни живая ни мертвая, потом поти­ хоньку оглядываюсь. Собака... Да большая! Я уже и обрадоваться хотела, а тут мне в ноги ударило: да это ж волк! А он стороной обошел, обошел и впереди меня сел. Ну, все, думаю. От тут тебе, Нюра, и конец. Косточки найдут завтра, а может, и не найдут, как метель подымется,—•так и пролежишь в ката- валах, на этих буграх до весны —от это и вся твоя тут могилка! Бежать, думаю,— а куда? Все равно догонит да еще обозлится, в азарт войдет — хуже будет. Стою! А он сидит и на меня смо-отрит. Сколько я стояла пеньком, не знаю, потом вроде попробовала чуть в сторону податься, а ноги подламываются, идти не хотят. - А волк потихонечку —да снова мне наперерез! Куда я, туда и он. Да так и доходились с ним: то был шагов за двадцать, а то уже ру­ ку протяни — от он! И все на меня смотрит. А со мной не знаю что такое случилось: упала перед ним на колени да как заплачу! Да браткой его называю, да так жалобно, да кричу: да за что ж ты хочешь меня обидеть? Я и так уже обиженная, дальше неку­ да! И муж, кричу, у меня погиб, и старший сын раненый пришел, Миша, не знаю, выживет или нет, и дети сидят не евши, и Аришка меня сегодня облапошила, как же ей не совестно, глаза ее, кричу, бесстыжие, яблок, говорит, не осталось, а там еще мешка четыре, не меньше,— если бы ты, кричу, только знал, братка, как она меня обдурила! Была бы я одна, еще ладно, а то ведь съешь меня —детей осиротишь, отца у них уже не­ ту, а теперь — и мать... Да что со мной такое случилось: ползу к нему на коленках, ползу да мешок развязываю — на, говорю, братка, посмотри, какая я бедная, да хоть ты и волк,—- а разве без сердца? I Развязала мешок, развернула, а там же у меня полбуханки, да об­ мылок, тоже один боец дал, да соли полпачки — господи! Да чисто по­ бирушка, какая там спекулянтка — от так посмотреть! Братка, кричу, в ноги тебе поклонюся — не тронь! Да кланяюсь ему низко, до земли аж, слышу: от него запах не жи­ вой такой, а какой-то вроде холодный. Я глаза поднимаю, смотрю на него, а он етарый-престарый! Кожа да кости, шерсть клочьями, в колтунах, а глаза красные да закисли, и волос на бороде седой, прямо белый, как от мороза. Пасть раскрыл, как будто зевнул, а я гляжу — да у него и зубов вроде нету! Тут-то я и смекнула: да это ж он одинокий бродит, себе смерти ищет! Дедушка еще мой рассказывал — как только станет волк дряхлый