Сибирские огни, 1973, №3

высокого парня в лыжных брюках и сетча­ той безрукавке. Знал уже, что он из нашей бригады, зовут его Женькой. Пока шли, познакомились ближе. Жень­ ка на трассу приехал из Москвы. Собрал че­ моданчик — и айда без всякой путевки. В порядке, что ли, шефства над новичком он заодно наточил и мой топор. Отправи­ лись вместе к «дружбисту» — вальщику с механической пилой «Дружба», у которого Женька состоял подручным. «Дружбист» вышел из квартиры с туго набитым рюкза­ ком. Сухощавый, с диковатыми глазами на энергически-нервном лице. Он покрикивал на нас нарочито грубо. Спустились к реке. До Тынгыта, расположенного на взгорке у Тобола, нас доставил катер. Увидели пус­ тые, кроме двух-трех, дома. Говорят, хозя­ ева их разъехались: кто переселился на центральную усадьбу совхоза, кто вообще покинул здешние места. Тягостно было видеть такое запустение. Но тут я подумал, что дорога, которую мы построим, поможет возродить и эту дере­ веньку. На душе как-то сразу легче стало. Для жилья мы выбрали дом, построенный в старинном сибирском стиле, со срединным коридором. Лучшую половину общежития отдали женщинам, в другой поселились са­ ми. Разбросили постели прямо по полу. Женька присмотрел оставшуюся от хозяев колченогую койку, а страдающий ревматиз­ мом бригадир устроился на печи. Повариха Зинка, малорослая, круглая, как колобок, развела костер в ограде и пос­ тавила кипятить воду. Мы ей помогали чис­ тить картошку. Поужинав, улеглись, но ус­ нули ие сразу. Словоохотливый Женька вспоминал Москву. Живет он на Комсомольском прос­ пекте. Мать в войну служила медсестрой. Уже в освобожденной Вене сбил ее «студе­ беккер», доктор-австрияк выходил, но вот теперь дает себя знать старая травма. Тут еще он, Женька, уехал. Мать беспокоится, конечно. А как получилось?! В Москве он в институте электроэнергетики работал, за­ труднений жизненных — никаких, а хоте­ лось испытать себя. Тут как раз съезд ком­ сомола, знакомый делегат из Тюмени посо­ ветовал ехать сюда, на трассу. Первое время, говорит Женька, уставал страшно, потом втянулся, легче стало. — Живем здесь, как робинзоны, только книгами просвещаемся. Перед отъездом из Москвы прочитал рассказы Пермитина о природе —сплошная поэзия! Пермитин, оказывается, сибиряк, здешние края опи­ сывал... Чтоб не мешать спать другим, Женька сводил голос до шепота. — Вообще-то фамилия нашего рода Бур­ лак, но кому-то из предков пьяный писарь вкатил по ошибке Буглак, так с тех пор и осталось. Буглак Евгений Сергеевич. От роду ему двадцатый. Он полулежал на шаткой колченогой кой­ ке, тяжелый, атлетически сложенный, под­ перев кулаком щеку, и его крупное лицо в полумраке казалось изваянным из темно­ го мрамора. — Поднялись мы до восхода солнца, на работу добирались полевой дорогой мимо забытых пашен, углубляясь в низинный, та­ кой густорослый березняк, что палку сквозь не просунешь Вот и наш участок трассы. Наше дело — очистить его от леса. Распределились так:, впереди шли женщины, вырубали подлесок, за ними —Женька с «дружбистом», валили деревья, остальные члены бригады обруба­ ли сучья. Ухали, сотрясали землю падаю­ щие березы, постреливала синим дымком пила. Жарело. Ветра не было, одолевал гнус. С каждым часом труднее становилось дышать, пот заливал спину, слепил глаза. День показался невероятно долгим Наутро — снова в путь. Теперь пошел участок почти сплошь тальниковый, зали­ тый ржавой водой. «Дружбу» пришлось от­ ложить. Все взялись за топоры. Дурмани­ ли голову запахи болота, чавкала прили­ павшая к сапогам грязь. Женька, отставив «вилку» — шест с двузубцем на конце, ко­ им направляют подпиленное дерево в нуж­ ную сторону, взялся тоже за топор. Когда мы первыми пробились на сухое, бригадир одобрительно заметил: — Молодцом! Работали так до конца недели. Вдруг пришло сообщение: часть людей пе­ ребрасывают ближе к поселку, остальные с бригадиром остаются в Тынгыте. По слу­ чаю расставания повариха организовала блины. Принялись отмываться в Тоболе, на­ девать на себя «выходное», у кого что бы­ ло. «Дружбист» с диковатыми глазами заб­ рался на баню, там соскребает щетину пе­ ред зеркальцем и кричит разудало: — Под ветром лучше! Нам, отделившимся от бригады, предсто­ яло убрать березовую «перемычку» протяже­ нием в несколько километров, и тогда трас­ са открывалась вся, от Тынгыта до Елан­ ского болота. За старшего у нас был «дружбист» В этой роли он чувствовал себя бполне уве­ ренно. Как выяснилось, в свое время про­ шел бригадирские курсы. Знания у него есть, энергии тоже не занимать, но имеет­ ся и грешок — выпивка. Она-то и сгубила парня. Часто после ра­ боты нанимался пилить «частникам» дрова, в общежитие возвращался хмельной. Од­ нажды, одурманенный водкой, ввязался в драку. И вот, прежде чем мы пробили до­ рогу через березняк, для нашего старшого наступил свой печальный финал — суд. — Виноват, наказывайте по всей стро­ гости,— ответил он на вопрос прокурора. Так мы вычеркнули его из бригады. Тог­ да я ощутил, как больно терять товарища. Было чувство собственной вины: не уберег­ ли парня, не предупредили несчастья.