Сибирские огни, 1973, №3

что схоронить сынка, да и на обзаведение кой-чего выгадаешь. А мень шого к нам пришли, полечим, может. Вернулась Бараниха домой, а оно и правда: помер сынок-то. Ну, обрядили как могли и снесли на покой. На другой день купила вдова муки, отнесла Аверьяну. Молча на лавку кинула, да парнишонку за ручонку... Тот зубенки скалит — раду­ ется матери. Вскорости совсем приободрилась баба: пацаненка с девчонкой приодела-приобула, сама кое-чем отметила свою удачу и старушек тех не забыла. Аверька только глазами хлопает: откель у бабы деньга завелась, с какой такой сырости? Мечется по дворам, народ с панталыку сбивает: — Крадено,— говорит,— у нее это. Ну, люди-то Бараниху давно знают, не верят наговору. Нашлись все-таки подсевалы, с расспросами к бабе подались. Она возьми и отшутись: из муки, дескать, карасиновой золотой выу­ дила. Тут Аверьяна за живот ухватило. Прибежал ко вдове, орет, слюня­ ми брызжет: — Отдавай,— кричит,— золотой, не то живьем в землю законопачу. Ну, вдове делать нечего, обсказала все как есть. Аверька ко стару- хам-то и заявился. А бабки, будто его век ждали, забегали-засуетились: — Садись, Никитич, сказывай, с какой нуждой к нам припожа­ ловал? Тот и ляпни: — Выкладывайте, которая из вас золотой делить может? Старухи руками разводят, друг на дружку поглядывают. Вроде бы разобраться не могут, об чем гостенек речи мудрены заводит. Видит мужик: толку не жди — выкамуривают над ним старые. Гаркнул Аверьян, ажно стекла в оконцах созвякнули: — Ах вы, коряги болотные! Сказывайте, как золото делить, не то я вас в церкви анафеме предам. Те и лопотать бросили, насупились. Потом одна выступила вперед да и говорит: —• Угадай, Аверьян Никитич, которая из нас кому бабкой прихо­ дится, а то мы не разберемся, кому твою заботу решать положено. Не ошибешься — научим золотым премудростям, нет — последнее спустим, голодранцем по миру пошлем. Аверьке-то шибко охота золото, сидя над мошной, добывать. Стал он в лица старухам вглядываться. А сколь ни гляди, все получается: с одного образа три бабки леплены. Была не была! Ткнул мужик перстом в ту, что ближе оказалась. Мотнула старая сединой — и стала перед ним девка красная. Аверьян сглупа в другую палец протянул. Глядит, и та девкой обернулась. А третья и приглашения ждать не стала, сама вышла кра­ савицей писаной. Мужик глаза развел, окосел, попятился, задом дверь вышиб да — деру. Бежит по селу, будто бык за ним гонится, рот раззявил, орет, видно, да голосу нету. Прибег домой, у двери ляпнулся и заснул мертвецки. Дня три дрыхнул Аверьян. На четвертый проснулся с петухами. Ничего ни про кого не помнит. А страсть как вспомнить нужно Голову стал ломать.